- А что она изучает?
- Краснокнижные виды животных.
- О! Институт охраны природы, значит? - наверное, Норе эта легенда казалась очень смешной и ироничной. Да что там, она и мне такой казалась.
- Ну да.
- Как вы без нее справляетесь так подолгу?
- Скучаем, - пожал плечами Швецов. - Что нам еще остается. И ждем, конечно.
Ждут они, котики такие. А потом, значит, возвращается Нора из очередной экспедиции, подкидывает семье животных, проблем и проклятий и снова отчаливает. Настроение, поднявшееся после еды на недосягаемые высоты, резко опустилось вниз, так что я предпочла побыстрее слинять с кухни обратно к себе. Вечер промаялась над планами по обучению и своими старыми конспектами, а когда наконец легла спать, увидела во сне аралеза, Лену и Нору. Между аралезом и Леной натягивалась, наливаясь светом, золотистая нить, а потом пришла Нора и перерезала эту нить каким-то специальным ножом. Лена и аралез стали одинаково истекать золотистым светом, пока он не залил всё вокруг.
Проснулась я от грохота, с которым книги упали на столешницу. В полусне проверила заглушку на комнате: она стояла как влитая. Достала телефон, отправила заранее заготовленное сообщение: «Книги прибыли, все нормально, спасибо», - и заснула обратно.
Второй раз я проснулась от собачьего лая и детских криков: «Айк, ко мне! Седа, принеси!» - убедилась, что у собак и людей всё, вроде бы, мирно, и уснула снова.
В третий раз я продрала глаза в половину одиннадцатого (а хорошо все-таки спится за городом!), рывком подняла себя из кровати, в ускоренном режиме проделала все ритуалы (не магические, а умывание-одевание, я имею в виду), и в одиннадцать ровно была в лениной комнате с кружкой кофе и очередным трофейным швецовским йогуртом в руках. Надо сегодня сходить-таки за продуктами.
- Итак, - сказала я, подавив зевок, - вчера мы выяснили, что ты умеешь многое, это круто.
Это была смелая заявка, конечно. Могло ведь оказаться, что Лена половину вчерашнего дня забыла из-за того, что он был немного слишком волшебный. Ну, зато в таком случае мне бы даже кофе не понадобился, обошлась бы йогуртом и выработанным адреналином. Но ничего, обошлось: Лена кивнула, значит, что-то помнила. Ну и ладно, обойдусь без адреналина. - Сегодня мы поучимся двум вещам: делать кое-что из того, что ты уже умеешь, но не на зверях, а на людях, и делать то же самое, но на более продвинутом уровне. Для начала скажи-ка мне, пожалуйста, пробовала ли ты вот так же пытаться узнать, что болит, например, у людей? - нет, ну я, в принципе, догадывалась, что ответ «да». Но мне просто хотелось в глаза ее хитрые посмотреть. И глаза не подвели: паника, паника, неловкость, еще немного паники и «что бы соврать». Фонить эмоциями Лена умела не хуже отца. Правда, и прикрывать это безобразие от чужих глаз у нее интуитивно немножко получалось. Но недостаточно хорошо. - А может быть, ты даже пробовала кого-нибудь из людей лечить? - еще немного поднажала я.