- Я бы тоже хотел узнать, кто им пользуется прямо сейчас, - пожал плечами Иван. - Но увы. Какой второй вопрос у тебя был?
- А, да. Второй вопрос такой: как я поняла с Жениных слов, эти палочки не такие уж дорогие — по сравнению с тем, что вообще в «Велении» лежит. Как они тогда там оказались?
- К ним легенда прилагалась. Что этими палочками играл то ли барабанщик «Металлики», то ли ещё кто-то очень легендарный, а потом на одном концерте бросил их в толпу, они иногда такое делают. И кто-то ушлый умудрился поймать одну палочку, найти того, кто поймал вторую, и выкупить её тоже. А это, сама понимаешь, вещь коллекционная и большой ценности.
- Ого! И что, оно правда так и было?
- Вряд ли. Говорю же, это именно что легенда. Хотя вполне возможно, что если бы покупатель стал её как-то проверять, то нашел бы все доказательства. Я бы не удивился.
- Вот оно как... - протянула Света. - Пожалуй, Жене я об этом говорить не буду, а то ещё труднее будет его от палочек оторвать.
- Я бы на твоем месте не рассчитывал, что у тебя это вообще получится, Свет, - мягко сказал Иван. - Я действительно не знаю, как именно работает контракт с вещью, если она не была куплена в магазине, но что я точно знаю, так это что вещи очень хорошо выбирают себе хозяев. Они знают их слабые места и компенсируют их. Кто от такого в здравом уме откажется?
Света промолчала. Не ей спорить с Иваном, он, конечно, гораздо лучше неё знал всю эту кухню. Но про себя она надеялась, что не такой уж здравый у Жени ум, а значит, она своего уж как-нибудь добьется.
Господина ревизора Света ждала, как ворон крови. В своих мечтах она с порога давала ему по голове сковородкой, и только потом начинала светскую беседу на тему «что ж вы такое творите, Дмитрий Валерьевич, не сдурели ли вы, Дмитрий Валерьевич, чего вы добиваетесь, Дмитрий Валерьевич». Но в реальности, разумеется, ничего такого произойти не могло, хотя бы потому что у неё не было достаточно тяжелой сковородки, чтобы устрашить целого ревизора. А у него зато была ревизорская печать и рожденная этой печатью тьма.
Подумав о печати, Света вдруг подумала вот о чем: если это действительно Дмитрий Валерьевич украл вещи из магазина (она почти в этом не сомневалась, но чтобы не быть предвзятой, всё-таки добавляла это «если»), то не может ли такого быть, что и печать ревизора у него — краденая?