Наконец я вывалилась в широкий
каменный переход, украшенный гобеленами и мозаикой на стенах.
Сюжеты не давали особой пищи для размышлений — в большинстве своем
это были портреты аборигенов. «Потрясающе красивые», — вынужденно
признала я. Осмотревшись, с чувством выругалась, связав в одном
длинном изящном предложении двух крашеных извращенцев, посетивших
меня ранее, неизвестного Харона, весь этот гребаный мир, чуму, от
которой вымерло все население, и добавив пару поз из Камасутры с
разъяснениями. Слегка отдышавшись, устало поплелась по коридору,
снова выбрав левую сторону. Казалось, что я иду целую вечность,
когда метрах в трех из бокового прохода, не заметив меня, вынырнул
парень, повернулся спиной и стремительно помчался вперед. Высокие
ботфорты, весьма обтягивающие черные кожаные лосины и колет длиной
до талии. Распущенные платиново-белые волосы достигали лопаток.
Первая пришедшая в голову мысль была просто убойной: «Какая
шикарная попка! Девчонки, наверное, с ума сходят... хотя скорее
парни...» — язвительно поправила я себя, рассматривая
вышеозначенный объект. Затем в мою неумную голову наконец-то пришла
светлая мысль, что это — живое разумное существо, способное вывести
из лабиринта коридоров! Я открыла рот, чтобы привлечь к себе
внимание, но этого уже не требовалось. Обладатель платиновых волос
споткнулся на ровном месте и оглянулся, с яростью рассматривая мою
полудохлую тушку, прислонившуюся к стене. Покрасневшие скулы
поразительно оттеняли горящие бешенством глаза странного
серебристо-серого цвета. «Интересно, чего это он так разозлился?
Мысли, что ли, читает? — прибалдела я, без стеснения разглядывая
разъяренного парня. — Ой ду-ура!!! Ну естественно, он их читает!
Они же тут все телепаты, мать их за ногу...»
Я прикрыла глаза, с ужасом сползая по
стенке на пол и утыкаясь пылающим лицом в колени. «Расслабилась,
блин, студентка?! Все. Сейчас он меня прибьет и по-тихому прикопает
под ближайшим кустиком! И никаких свидетелей... — обреченно поняла
я, услышав над головой змеиное шипение блондина. — Тарнум,
наверное, от счастья на моей могиле канкан спляшет, радуясь, что
избавился от такой занозы-ученицы».
«Тарнум дер Корентс?» — «услышала» я
мысленный вопрос нависшей надо мной Немезиды в мужском обличье,
оставивший за собой странное послевкусие далекого свежего бриза и
свободы, почти полностью перекрываемое ало-черными волнами
ярости.