Спустя несколько часов после этого я сидел в гостинничном номере
снятого на сутки. Горячая вода смыла усталость, но она не могла
смыть чувство безысходности. После этой стычки моё тело стало ещё
страшнее. На спине появилась какая-то опухоль от которой я никак не
мог избавиться. Пытался отрезать, но ни один нож её не брал, с
каждым новым повреждением тела эта опухоль становилась всё больше,
волосы на теле становились всё гуще.
- Во что же я превращаюсь? - шептал я себе под нос вертя
пистолет в руке.
На следующий день я проснулся в холодном поту,постоянно бросало
то в жар, то в холод. Были все признаки того, что я заболел самой
обычной простудой, но прекрасно понимал, что я не то чтобы
заболеть, я даже умереть не могу, так что списывать на простуду не
самая лучшая идея. Я метался по кровати, сжимал когтями смятые
простыни и не заметил, как разодрал гостиничный матрац, превратив
его в бесформенное нечто. Снова ночью мучили кошмары от которых я
никак не мог избавиться, волны страха накатывали каждую ночь и
ничего с этим поделать не мог. Не помогла даже ударная доза
снотворного, которой я разжился в ближайшей аптеке. Зимнее солнце
пробивалось сквозь окна, слепило глаза и напоминало о том, что пора
вставать, даже несмотря на то, что спать в последнее время мне
удавалось все меньше, а кошмары были всё чаще. По ночам, когда мне
всё же удавалось провалиться в беспокойную дрёму, я слышал шелест,
словно листья в осеннем лесу или птица какая шуршит крыльями, но
как только открывал глаза, то звук прекращался. Иногда шорохи
преследовали меня и среди белого дня, я слышал их за спиной, над
головой и ещё у себя в голове. В один момент до меня начало
доходить, что я схожу с ума. Буквально. Я стал очень раздраженным,
вспыльчивым и нервным, мог резко ответить случайному прохожему или
же кассиру в магазине, когда запасался очередной порцией алкоголя.
Ни один алкоголь меня не брал надолго, я мог выпить больше литра
практически чистого спирта, но уже через несколько минут голова
была ясной, как и раньше, кроме, разве что, всё никак не утихающего
шелеста. Постепенно я начал различать в этом шорохе чьи-то голоса,
которые что-то шептали, но вот разобрать слов не мог. Каждый день я
думал о Лине, о том, что она осталась там во власти твари до
которой я не мог добраться. А потом пришло озарение, оно пронзило
меня словно молнией среди ясного неба, когда меньше всего ждешь.
Именно в тот момент, когда я уже договорился с местными рыбаками,
которые рыбачили в бухте, чтобы они вывезли меня в залив, откуда я
мог добраться до Калининградской области и оттуда уже продолжить
свой путь, стоя на палубе на ветру я вдруг понял, что больше
никогда не вернусь в Преисподнюю. Тот я, который был раньше, уже
давно исчез, а на его месте появилось чудовище, которому не место
даже там, в том самом аду, который создал Фриц. Я вдруг понял, что
больше не нужен Лине, что она не примет меня таким, каким я стал.
Этот внутренний и внешний урод, который больше не человек, он
больше не нужен даже самому себе, не говоря уже о ком-то еще. Я
должен был закончить список чтобы напитать кинжал душами и это дало
возможность вернуться хотя бы Джину. Он точно справится с этой
непосильной ношей и завершит начатое. Одна только мысль не давала
покоя - сможет ли он? Доведет ли начатое до конца? Я был уверен,
что да, но понимал, что знать заранее не могу.