Я запустил вилку в отрезанный кусочек стейка, обмакнув его в
подливку.
— Тебе интересно, Джонатан? — спросил я у собеседника, изучая
его реакцию.
— Интересно, Александер, — ухмыльнулся друг. — О чём идёт
речь?
— Полмиллиона долларов сверху, плюс списание всех долгов с моей
стороны и стороны моих… партнёров, — сказал я, припоминая имена
всех, у кого занимал Джонатан и скольких я могу убедить не стрясать
с него деньги. — За один единственный листок.
— Листок? — спросил Джонатан.
— Верно, друг мой, — улыбнулся я, — уверен, ты примерно
догадываешься о чём речь. Патент на разработку твоего отца должен
перейти в моё пользование, по всем законам. И за это ты получишь
огромные деньги, — которые в тот же день просадит в Вегасе, или
Монако, — возможность безбедного существования, — патент его отца
основан веществе, которое я-бы назвал «панацеей для глаз». Вернуть
зрение… Многие заплатят десятки тысяч долларов, лишь бы избавиться
от линз, или очков. Если быть более точным, то исследование не
завершено, но у меня есть бывший коллега Фреда Ленза, что точно
сможет добить проект до завершающей стадии. Не завершённое
исследование дало исследователю Нобелевскую премию… Что же даст мне
завершённое исследование? Какие перспективы? Какие финансы? Что
толку от Джонатана, он лишь получает отчисления, да сливает их в
казино.
— Я могу подумать? — лицо Джонатана посерело, ясно, что он начал
задумываться о своих перспективах.
— Естественно, друг мой, — улыбнулся я, опять выдавив из себя
«добрую улыбку». — Естественно. Но, — приподнял я палец, — помни,
друг мой, на раздумья я дать тебе могу не больше трёх дней. Увы, —
скорчил я скорбную рожу, — коллеги мои не славятся терпением и если
я, по дружбе старой, могу слегка закрыть свои глаза по твоим
срокам, то они-то с тобой не дружат, друг мой.
— Я понял тебя, Александр, — процедил Джонатан.
— Чудно, — кивнул я, проглотив последний кусок стейка и
воспользовавшись салфеткой, дабы вытереть с губ подливку. — Чудно,
— я положил пять тысяч евро на стол. — Можешь поесть, на них, —
махнув рукой, я вышел на улицу.
Центр Парижа был по-своему оживлён. Хотя я бы предпочёл бы его
закрыть и отдать лишь пешеходам, полностью избавив от машин. Увы, в
своё время никто не задумывался об этом, а теперь уже поздно. Хотя
со мной многие могли бы поспорить, люди слишком недооценивают
простую прогулку. Считают, что раз есть машина, то зачем ходить
пешком… И я бы сам прошёлся, с удовольствием, но увы — моё желание
сейчас ни на что не влияет. Мне сейчас нужна машина, точнее —
учитывая моё состояние лёгкого алкогольного опьянения мне
пригодится личный водитель.