Намекнул на некоего новоявленного воздыхателя, коего обещался
самолично спустить с нашего крыльца, пока бабуля не прознала об том
и не проделала это собственноручно. Так что мы всей семьёй стоим на
страже любви и спокойствия дедушки с бабушкой.
В конце беседы указал, что сам восхищаюсь их решимостью и
взаимной любовью и полностью уверен в том, что та преодолеет
всевозможные преграды. Я и сам мог бы полюбить любого из них, если
бы до сих пор это было не так. Для меня понятна и очевидна такая
реакция, но сие не может привести ни к чему хорошему. Будут ещё в
её жизни встречи и люди, которые будут столь же заслуживать такого
возвышенного чувства, и стоит лишь только дождаться этих
моментов.
Как ни странно, но она выслушала меня внимательно и даже не
пробовала при этом разорвать на сотню маленьких медвежат, как
бандерлоги Балу. Может быть, она немного успокоилась, и до неё
дошёл мой посыл. Посмотрим, как там сложится после возвращения из
поездки. Мало ли с кем может приключиться юношеская влюбленность, и
даже во вполне зрелые годы, ведь не зря же пиит написал:
«Я вас люблю, - хоть я бешусь,
Хоть это труд и стыд напрасный,
И в этой глупости несчастной
У ваших ног я признаюсь!
Мне не к лицу и не по летам...
Пора, пора мне быть умней!
Но узнаю по всем приметам
Болезнь любви в душе моей:»[3]
***
Разговор с Сахаровым выдался очень непростой. Да, кто бы
сомневался?! Имеем исходные: академик, ранее всемерно обласканный
властями и много о себе понимающий, в данное время впавший в
противостояние с этими самыми властями; и я - посетитель, о чьем
посещении договаривался столь нелюбимый им комитет.
Принял он нас весьма нелюбезно и поинтересовался, не ошиблись ли
мы дверью. Ну, так подобное хамство надо давить в зародыше, а то он
так и будет от меня нос воротить. Вот и решил по нему проехаться
асфальтовым катком. На мой взгляд, блином он будет лучше
выглядеть.
- Отнюдь нет, милостивый сударь, читать научены-с. Прочли
табличку на двери вашего кабинета. Однако, нам назначено на этом
час. Вас должны были упредить представители одной известной вам
конторы глубинного бурения.
- Позвольте, но со мной говорили о молодом даровании, которое
хочет побеседовать со мной о проблемах современной физики.
- Именно так. Я просил так меня и охарактеризовать. Это
несколько смело и возможно незаслуженно, но смею надеяться, что мы
не зря проведем назначенное для аудиенции время. Разрешите мне
присесть, и мы сможем отпустить сопровождающую меня гувернантку. А
ещё лучше было бы нам прогуляться на природе. Я так долго к вам
ехал на перекладных, что утомился от сидения в замкнутом
пространстве.