После этого монолога, журналюга уже не мог прикидываться
вежливым интервьюером, обязанным выслушать то, что скажет
интерьвьюируемый. Он делал многочисленные попытки увести разговор в
русло творческих планов и нашей семьи, подальше от столь неудобной
темы.
Петрович, как прослушал запись у нас дома, ругался как сапожник
или одесский бендюжник. Я даже почерпнул немало новых для меня
оборотов речи. Ругал, естественно, меня, а порой и себя, что
доверился, так как считал взрослым и рассудительным человеком. И
потому совсем не ожидал подобной детской выходки с моей стороны.
Хорошо, что это выяснение отношений происходило у нас наедине, а то
мы разошлись и чуть не кричали друг на друга..
- Ты что не понимаешь, что после таких слов стал врагом Америки,
а теперь следует ждать ответных действий с их стороны?! Тонкую и
умную агентурную игру так не ведут! Что нам теперь с этим всем
делать?! Уже не исправить положение, а ты ещё обрубил все
концы.
Я же отлаивался, пытаясь пояснить своё поведение.
- Надо напечатать интервью в наших англоязычных газетах, и
запустить им ежа в штаны. Возможно, что его перепечатают в газетах
других стран, и оно будет растиражировано. В будущем я бы сразу
слил всё материалы во всемирную паутину, а они замучились бы
вылавливать концы, чтобы их удалить. Сами они, ни при каких
обстоятельствах такое не напечатают. И мы сможем смело задать
вопрос о свободе прессы на Западе, а также, почему не печатается
интервью, на проведении которого они так настаивали? Мы вот смело
напечатали его полностью и без исключений. Также ждём от их
«свободного мира» подобной свободы печати.
- Нам-то что делать?! Ты хоть представляешь насколько осложнил
нам мероприятия, связанные с твоей охраной?! Ты же сам откровенно
нарывался на неприятности, всячески провоцируя оппонента! Да, тебе
удалось вывести его из себя и заставить действовать по незнакомому
для него сценарию. Он был окончательно сбит с толку и даже
попытался предложить семье переезд в западные страны для получения
наилучшего образования. Явный прокол и очевидная наглость, учитывая
присутствие охраны и ведущуюся запись.
- Извини Петрович, сорвался – «meaculpa»[4]. Терпеть не могу представителей четвёртой
власти, в будущем один писатель дал очень чёткое определение,
подходящее к свободной прессе: «Временный рост мандавошки равен
высоте объекта, на который она гадит, плюс 0,2 миллиметра»[5]. А
ещё более отвратны мне прикрывающиеся этим статусом, но работающие
на совсем иные структуры. Они же внаглую вербуют. Полагая, что все
продается за бумажки с портретами их дохлых президентов. Это же
полное неуважение к объекту вербовки, когда агент действует столь
шаблонно и топорно.