– Элла!
Почему-то он всегда ей радовался. Она смутилась еще больше и вошла.
– У нас было заседание кафедры. Все ушли, а я вот задержался… – Он всмотрелся в ее лицо. – Что случилось?
– Феликс Ксаверьевич, мне надо с вами поговорить.
– Да-да, конечно. – Он торопливо поднялся ей навстречу, прошел к двери и защелкнул английский замок. – Садитесь. Все уже ушли, нам никто не помешает. Может, вам воды налить? Хотя, честно говоря… – Он с сомнением кинул взгляд на казенный графин с водой. – По-моему, вам лучше глоточек коньяку. У меня есть немного в сейфе. Будете?
– Нет, спасибо, со мной все в порядке.
– Я же вижу, что нет. Выкладывайте, что стряслось.
На Эллу вдруг страх напал. Они же требовали подписки о неразглашении! Грозили уголовными последствиями! Сделав над собой усилие, она поднялась со стула.
– Извините, я зря к вам пришла. Простите за беспокойство.
– Ничего не зря! Да оставьте вы эту несчастную шубу, сядьте! Говорите, в чем дело.
– Я не хочу, чтобы из-за меня у вас начались неприятности.
На миг его взгляд стал строгим, пристальным, колючим.
– Вы попали в какую-то историю? Да нет, ни за что не поверю. Фарцовкой вы не занимаетесь… У вас нашли что-нибудь запрещенное? – догадался Лещинский.
– Нет… Хотя вы почти угадали. У меня была беседа с агентами КГБ. Меня… приглашали на спецотделение.
– Ах, вот в чем дело! – с облегчением улыбнулся он. – Я мог бы и догадаться. Сильно они вас напугали?
– Они просили не разглашать… – сказала Элла. – Подписку требовали.
– А вы дали?
– Нет.
– Ну вот и хорошо. Устраивайтесь поудобнее и расскажите мне все подробно. Не волнуйтесь, дальше меня это не пойдет.
Элла рассказала о своей встрече с агентами. Лещинский несколько раз останавливал ее, переспрашивал, уточнял, просил ничего не упускать. Элле уже самой не верилось, что всего час назад она так дерзко и нагло беседовала с агентами КГБ.
– Они представились? – спрашивал Лещинский. – Документы предъявляли?
– Нет, не предъявляли.
– А что же вы? Могли потребовать.
– Я… как-то растерялась, – призналась Элла. – Вряд ли это были их настоящие имена.
Когда она дошла до еврейского происхождения Пушкина, Лещинский расхохотался до слез.
– Элла! Вы молодчина! Вот так их и надо бить! Давайте, что там было дальше.
Она рассказала ему заодно про Нечипоренко М. Н., начальника паспортного стола.