Противно заурчало в
животе. Она с досадой вспомнила, что истребила последние запасы
яблок, и кто знает, когда удастся нормально
поесть.
Осторожно шагая по
коридору, Май добралась до лестницы, ведущей на первый этаж. Даже
отсюда были слышны голоса.
Было нетрудно не узнать
звучный, полный ярости голос наставницы и юный голосок неизвестной
девушки. Клаудия что‑то сказала, а девочка расхохоталась, и от
этого смеха волосы на затылке встали дыбом. Ладони покрылись липким
потом, а нос защекотал знакомый запах. Само тело Май источало его.
Воздух вокруг завибрировал от напряжения, а перед глазами запрыгали
разноцветные мушки.
Аккуратно ступая, она
мысленно просила ступени не скрипеть. Меньше всего хотелось
привлечь внимание разгневанной женщины.
***
– Я‑то думала, ты
подох, – голос богини сочился убийственным
ядом.
Она металась загнанным
зверем, рвалась наружу, но было скована смертной плотью. Клаудия
морщилась, пыталась сопротивляться такому наглому использованию
собственного тела, но только и могла, что послушно открывать рот и
изрыгать проклятья.
От волнения дрожали
руки. Всего в нескольких футах от нее, за прозрачной преградой
охранных чар, в ее кресле развалилась юная послушница, которая все
это время занималась запасами и редко попадалась на глаза. Даже ее
имя давно стерлось из памяти, как и черты простенького
лица.
Закинув стройные ноги на
стол, девчонка бесстыдно ухмылялась.
Платье задралось,
обнажив крепкие бедра, носок сапога покачивался в такт какой‑то
незамысловатой песенке, вылетавшей изо рта.
Она не сводила глаз с
лица Клаудии и бессовестно скалила зубы. Если бы та не видела, как
переливаются надписи на стенах, то подумала бы, что девка тронулась
умом, но явственно чувствовалось чужое
присутствие.
Да что там
чувствовалось! Черные глаза, единственным ярким пятном в которых
были карминовые радужки, не могли принадлежать
человеку.
И глаза такие были
только у одного известного ей существа.
– Технически, я подох, –
девушка откинулась на спинку кресла. Тонкий голосок совсем не
сочетался с грубостью фразы, делая ее почти
смешной.
– Мало Первородная из
тебя дури выбила, – усмехнулась Клаудия, – во имя Волчицы, не думал
же ты, что мой кабинет не охраняется?
– Что тебе здесь
нужно, отродье?! – взъярилась богиня. – Как ты вообще
остался жив?!