Вот как… Мои догадки оказались верны.
Судя по виду усадьбы и количеству слуг, у моей госпожи Райолин
действительно очень скромный бюджет. Интересно, зачем она в такой
ситуации решила ещё и на меня потратиться? Что же у неё на
уме?..
Сурим останавливает лошадей, и я
спрыгиваю с телеги. Пока Райолин аккуратно спускается, стараясь не
зацепиться за острые углы своей шикарной рубахой с кружевами, я
поднимаю свой взор на небо и делаю глубокий вдох. Прохладный свежий
воздух устремляется в мои лёгкие, и я чувствую его – вкус свободы.
Пусть я не дома, не на Земле; пусть я слуга этой Райолин, но
значительный шаг вперёд сделан. Первые звёзды, начавшие появляться,
как только солнце двинулось к закату, засияли ярко, как никогда.
Неужели они всегда были такими? Я невольно вспоминаю, как мы с
Андреасом лежали избитые на тренировочной площадке и говорили о
моём мире, глядя на звёзды. Нет, я не считал его своим другом, я
действительно… думал о нём, как о каком-то придурке. Но всё же его
предательство, если это можно назвать именно так, почему-то сильно
задело меня.
– Добро пожаловать домой, госпожа
Эдельгейз, – слышу я голос слева от себя.
– Благодарю, Гнесса, – отвечает
Райолин.
Я гляжу на стоящую у крыльца девушку
в строгом чёрном платье, слегка напоминающем одеяние горничных из
моего мира. На вид Гнессе лет столько же, сколько и мне. Её лицо
холодно и спокойно; каштановые волосы аккуратно уложены под чудным
чепчиком, придавая девушке больше строгости, чем миловидности.
– Гнесса, это мой новый слуга –
Сандэм. С сегодняшнего дня он будет жить с нами. Проводишь его до
свободной комнаты? – говорит Райолин.
Гнесса не смотрит на меня, будто меня
и вовсе здесь нет.
– Которую комнату ему подготовить? –
уточняет Гнесса.
– Та, что в башне. Кабинет моего
мужа.
– Вы… вы уверены, госпожа Эдельгейз?
– Гнесса странно заминается.
– Уверена, Гнесса, – Райолин
переводит взгляд на меня. – Сандэм, следуй за Гнессой. Она поможет
тебе устроиться. Уверена, у тебя всё ещё голова раскалывается после
произошедшего, поэтому до завтрашнего утра я позволяю тебе
отдохнуть так, как тебе угодно.
– А если мне станет угодно сбежать? –
спрашиваю я. – Ты ведь осознаёшь, что я с лёгкостью могу покинуть
этот особняк и эта псина… – я достаю руку из влажной пасти
длинномордой чёрно-рыжей собаки и вытираю её об рубашку. – … разве
что залижет меня до смерти, если захочет остановить.