– Эй, голубоглазик, – слышу я
довольно низкий женский голос справа от себя. – Чего дрожишь? Кишок
испугался? Так чего их бояться, они всегда при тебе, просто ты их
не видишь. Пока что.
Я медленно поворачиваю голову и вижу
стройную, но довольно крепко сложенную девушку, облачённую в одежды
раба бойцовской ямы. Её длинные каштановые волосы заплетены в тугую
косу. Серые глаза, маленький острый носик… да все её черты довольно
острые, прямо как меч, что она возьмёт в свои руки в скором
времени. Я сразу узнал её, стоило мне лишь раз взглянуть в эти
кровожадные серые глаза.
Боец со стороны «старичков» номер
«1387».
Тимерия.
– Хватит на меня глазеть. Язык из
жопы достань и говори по-человечески. Или, может, тебе его оторвали
на отборочных? – грубым приказным тоном, не снимая с лица жуткой
улыбки, молвит Тимерия.
– Легко тебе говорить, – отвечаю я. –
Но скоро и я попаду в число «старичков», и трястись уже придётся
тебе.
Боже, что я несу? Спокойно, Саша… Ты
всё делаешь правильно. Будет только хуже, если ты перед ней штаны
намочишь.
– Хм, – Тимерия оценивающе
осматривает меня с ног до головы. – Какой у тебя номер,
голубоглазик?
И тут мне прямо в голову приземлятся
нужная мысль, самая подходящий ответ, который мне сейчас стоит ей
преподнести.
– Номер «092». Я почти последним
дерусь, – лгу я. – На седьмом бою – мой выход.
– Вот как, жаль, – Тимерия сплёвывает
себе под ноги. – Я уж подумала, что ты – мой противник. Случайно,
не знаешь у кого из твоих номер «065»?
– Вроде видел его разок, – говорю я,
сжимая в кармане свою наплечную повязку с номер «065». – Но я не
вижу, чтобы он был где-то на трибуне. Видимо, решил не смотреть
остальные бои.
– В таком случае он либо достаточно
силён, либо непомерно туп, – заявляет Тимерия. – И то, и то меня
устраивает. В первом случае получу интересного противника, во
втором – достаточно быстро избавлюсь от скучного.
Колени трясутся. Успокойся: вдох –
выдох, вдох – выдох. С каких пор ты стал женщин бояться, Саша?
Кстати, похоже, что кроме меня действительно никто из новичков
решил не выходить на трибуны. Даже придурка Андреаса не видно…
Может, это мне и на руку!
– Женщина-воин… – наиграно
заговариваю я. – Ты, должно быть, из Эдинхейма?
Начну издалека, нельзя, чтобы она
догадалась, будто я хорошо проинформирован о ней.