– Знаете?
– Сегодня утром мне позвонил доктор Мойберг. Я тут же хотел связаться с вами, но доктор сказал мне, что вы взяли мой адрес и, наверняка, скоро приедете. Я ждал вас, лейтенант, но не думал, что вы опоздаете.
– У доктора Мойберга возникла удачная мысль, – сказал я, изобразив подобие улыбки.
– Входите, лейтенант.
Я прошел по вестибюлю вслед за ним и вошел в комнату, которая привела меня в изумление. Снаружи замок казался небольшим, но это впечатление было обманчиво. На самом деле это был просторный, роскошно обставленный дом. Стены и паркет комнаты были дымчато-серыми, мебель дорогая. Целую стену занимали полки с книгами, над камином висел портрет, написанный маслом в темных тонах, изображавший женщину, одетую по моде семнадцатого века. Женщина была бы красива, если бы не ледяной взгляд змеиных глаз. У меня она вызвала чувство отвращения.
– Садитесь, лейтенант – предложил мне радушный хозяин. – Что вы будете пить?
– Ничего, благодарю вас.
– Разрешите…
– Пожалуйста, – бросил я, опускаясь в удобное кожаное кресло. Он пошел к бару в другой конец комнаты, налил себе в стакан и сел в глубокое кресло напротив меня.
– Думаю, что вы хотите задать мне сто вопросов, – сказал он, обнажив в улыбке совершенно здоровые зубы. – Разрешите мне заранее ответить на некоторые из них. Прежде всего, вам следует знать, что хотя Диана и была моей племянницей, между нами не существовало никакой привязанности. Еще двадцать лет тому назад я прервал всякие отношения с сестрой. Диана тогда была маленькой девочкой. Два года назад Диана приехала повидаться со мной, она сказала, что ее родители недавно умерли и я ее единственный родственник.
Он со вкусом отпил и продолжал:
– Я не сентиментален и сообщил об этом Диане в мягкой форме. Она заметила, что это ее устраивает, так как она тоже не сентиментальна. На Востоке она позировала для журналов мод, теперь на Западе решила заняться тем же. Она попросила разрешения пожить у меня до тех пор, пока не встанет на ноги. В благодарность обещала вести дом. Она жила у меня шесть месяцев. Время от времени исчезала, иногда на ночь, иногда и на целую неделю. Я никогда ее ни о чем не спрашивал, и сама она тоже ничего не объясняла: настоящий Эриот хладнокровен и не нуждается ни в чьей защите. Движимый честолюбием, он готов пожертвовать всем и вся для достижения цели. Через шесть месяцев Диана заявила, что не нуждается в комнате, и уехала. Я долго не видел ее и ничего не слышал о ней, затем через три месяца она появилась снова, без предупреждения. Она сказала, что ей представился, может быть, единственный случай составить себе состояние, и она пришла одолжить у меня денег. Разумеется, я ответил ей, что она ненормальная, и у нас вышла гнусная сцена. Я положил конец спору, уложив ее ударом кулака.