Как бы там ни было, а пару карт
Богдан получил – плюс план города Кухьяб – аккуратно распечатанных
на цветном принтере. Богуславский подозревал, что при надобности, в
Федином компе отыщется даже схема марсианских каналов и лунные
кратеры в разрезе, буде очередной клиент решит туда слетать –
мудрый глава фирмы предпочитал не экономить на аналитиках.
…«Внимание, дамы и господа! Наш
самолет заходит на посадку в аэропорту города Кухьяб. Просим
пристегнуть ремни» - бархатно-сексапильный голосок стюардессы,
промурлыкав последнее англоязычное слово, повторил то же самое на
французской и немецкой мове. Богдан шевельнулся в кресле, зевнул
(бессонная ночь над картами), покосился туда-сюда. Дмитрий
Константинович Суханов все в том же костюме и при галстуке
восседает рядом, у иллюминатора, глядит безмятежно:
- Все в порядке?
- Да, вроде бы, - Богуславский
обернулся в другую сторону и встретился взглядом с Кирой.
Обладательница древнеперсидского имени напоминала сейчас млеющую на
солнце кошку – красивую и породистую, но с отнюдь не тупыми
коготками в бархатных лапках. Увидев ее нынче в аэропорту, Богдан
утратил дар речи – настолько несовместимым казалось дитя асфальта с
предстоящей лесной авантюрой. Чайная роза на льду, знаете ли,
монашка в борделе, бомж в люксовом номере отеля «Хилтон»… Подобных
ярких антонимов Богуславский мог выдумать массу, но суть дела от
этого не менялась – Кира была там.
- Ну что уставился, милый? –
поинтересовалась сварливо, будто классическая западная феминюшка
перед недобитым сторонником мужского шовинизма. - Нравлюсь?
- Очень, - признался Богдан со всей
возможной откровенностью. - У тебя красивая кожа. Надеюсь, она
такой же и останется, когда вернемся обратно.
Он мог бы добавить, что помимо
москитов и мошкары в джунглях водятся разнообразнейшие клещи, черви
и пиявки, от одного вида которых самая боевитая дама утратит покой
и сон. Мог бы, но не добавил. Пожалел коллегу.
Сейчас Кира сидела в соседнем ряду,
глядя в иллюминатор с ленивым любопытством человека, объевшегося
жизнью. «Интересно, а что у нее было раньше? До того как вступила
на бодигардовскую стезю? Безоблачное детство в мажорной семейке,
откуда избалованная мамзель поспешила вырваться в поисках НАСТОЯЩЕЙ
жизни? Или, напротив, нищета, батя-алкаш, привычка полагаться
только на себя, всегда и во всем? Что вообще заставляет юных
привлекательных особ заниматься таким вот, совершенно не женским
делом? Романтика, жажда приключений? Да уж, профессия жутко
романтическая – цепной пес при состоятельном хозяине! Деньги
разве-что, вечный бальзам, заживляющий больное самолюбие».