- Прям, родным повеяло, - хмыкнул
Богдан, тщетно пытаясь углядеть хоть какую-нибудь опасность в
окружающем пейзаже. Не было ее. Солнце, вышедшее в зенит, палит
нестерпимо, воздух источает ароматы пряной зелени и навоза, скотина
в хлевах мычит, хрюкает и бьет копытами. Бурое пятно на светлой
земле выглядит совсем даже не страшным – пройдешь и не
заметишь.
- Здесь он прятался, - сказал
Хоксли, поднимая с земли большой кусок мешковины. - Я прикрыл след,
чтобы вы могли взглянуть. Когда девушка спустилась, зверь обошел
крааль и прыгнул ей на спину, примерно с пятнадцати футов. Потом
унес в джунгли. Она не успела даже вскрикнуть…
Глубокая, неправильной формы вмятина
с четырьмя ямками поменьше. Классический кошачий след.
- Если хотите, можем дойти до того
места, где он ее разорвал. Это недалеко.
Джунгли начались в нескольких
десятках метров от крайней хижины – тоже классические. То самое,
что вездесущие англичане как раз и окрестили этим словом в
недалекой отсюда Индии. Высокая, в рост человека, желтая трава с
листьями, похожими на клинки сабель. Редкие деревья неизвестной
породы вытарчивают тут и там, сменяясь еще дальше темным пологом
леса.
- Тут, наверное, змеи есть! -
поежилась Кира, нащупывая зачем-то кобуру. - Наступишь и не
увидишь!
- Зато они нас услышат, - усмехнулся
Богдан, пропуская Хоксли вперед. - Четыре человека в тяжелых
башмаках топают как стадо слонов. Змеям тоже жить охота!
Так и пошли гуськом, по узкой,
свежевытоптанной тропке. Бурые потеки и брызги на траве отчетливо
указывали путь того, кто крался здесь нынешней ночью, волоча в
зубах, как пушинку, человеческое тело. Шел,раздвигая стебли и не
сломав ни единой травинки. Люди так ходить не умели, а потому
запинались через каждые пару метров и помогали себе тесаками –
коридор образовался вполне приличный.
- Вот тут все закончилось, - буркнул
Хоксли, выходя на утоптанное пространство. - Он был голоден, не
стал уносить далеко…
Богдан постарался сохранить
хладнокровие, борясь с подкатившим к горлу тошнотным комком, сделал
шаг в сторону, отвернулся. Кира, за спиной издала утробный звук –
что-то среднее между всхлипыванием и кашлем. Дмитрий Константинович
Суханов сочно выматерился, позабыв про свой имидж джентльмена.
- Да как же это…
Больше всего тут поражал запах –
липкий, чуть сладковатый букет крови и разложения. Крупные зеленые
мухи обильно ползают по обрывкам одежды, среди которых видны
несколько неровно обглоданных костей – берцовых, еще каких-то.
Много мух, взлетают и вновь садятся, наполняя воздух
монотоннымгулом.