«Вот тебе, брат, и случайные связи!
Поматросил, бросил ив кусты, да? Нехорошо, Богдаша, нехорошо-о.
Хоть и сама захотела, но все-таки…».
- Давай, что ли, научу автоматом
пользоваться, - предложил, чтобы хоть как-то разбить затянувшуюся
паузу. - Вот, гляди, это называется «затвор». Берешь за рукоятку,
оттягиваешь до упора и отпускаешь. Патрон уже в стволе. Вот тут
находится предохранитель и переводчик. Если сделать так – стрелять
не будет. Вот так – для одиночных выстрелов, а это – для
автоматического огня. Для очереди. Видела когда-нибудь, как
очередями стреляют?
Она не ответила. Сидела, уставившись
в пол, Богдан протерпел пару минут, потом не выдержал:
- Слушай, может, тебе деньги нужны?
У меня есть кое-что…
- Уходи, - голос ее прозвучал
тускло. - Уходи совсем, пожалуйста. Не говори мне больше
ничего.
Помолчали, посидели минут несколько,
потом Богдан прошел к выходу. На пороге обернулся еще раз,
убедившись, что девушка на него не смотрит. Абсолютно чужая девушка
с азиатскими чертами лица. Случайная партнерша. Что ж, все как
всегда - в России он тоже постоянством не отличался, благо молодой
еще. «Не оправдывайся, друг Богдаша, хреновато ты поступил.
Несолидно. Кабы твою сестру какой-нибудь залетный так вот
оприходовал…»
- А пошел ты! – сказал Богуславский
мысленно своему внутреннему голосу, спускаясь по лестнице. - Тоже
мне, интеллигент рефлексирующий! С каких это пор тебя стала совесть
мучить за то, что с бабой переспал? И она - не дуреха малолетняя, а
вполне сформировавшаяся вумэн, расчетливая и хитрая!
- И все-таки, если б твоя
сестра…
- Да нет у меня никакой сестры,
понятно? Не-ту! Один я у мамы с папой, а потому – эгоист! И офицер,
к тому же, хоть и бывший! Или не знаешь, как в старину
господа-гусары ездили на маневры в пригород? Сапоги фасонные, шитые
«венгерки» и всё такое. Влюбленные дачницы, охмуренные крестьянки,
рога ветвистые, дети внебрачные. Весело было! И ничуть не
расходилось с понятиями офицерской чести, между прочим.
- И все же некрасиво как-то.
- А так не бывает, чтоб кругом
сплошная красота! Даже у героев не бывает, пока благодарные потомки
не отретушируют всю их жизнь, не залакируют и на пьедестал не
поставят. И будет тогда герой весь из себя правильный, чистый и
благородный. Положено ему. А мы, простые смертные и так
проживем!