Борис залпом выпил свою порцию и моментально наполнил снова стакан.
– Еще глоток амброзии, а потом мы составим свой план на будущее. Скажи, ты когда-нибудь делал лодку?
– Лодку? – Я осторожно покосился на него. – Не приходилось. А в чем дело?
– Амфибия покинула остров после полудня, оставив нас на этом дьявольском острове, где кругом один алюминий. Через недолю мы просто свихнемся здесь!
– Славная мысль, – заметил я, – но думаю, нам нужно потерпеть.
– Как знаешь, – огорчился он. – Ну, тогда давай допьем остатки.
– Давай, – согласился я. – Кстати, ты много прихватил с собой жидкости?
– Недостаточно, – вздохнул он. – Вернее, достаточно, Ларри, но только для меня.
– В таком случае сделаем так. Первым делом срубим большое дерево, очистим его от сучьев, потом выдолбим и…
– О чем ты говоришь?
– О лодке! – прорычал я. – Ты думаешь, я проведу здесь неделю в холодной меланхолии?
Вдруг раздался душераздирающий женский крик. От неожиданности я вздрогнул и расплескал свой напиток.
– Что там случилось, черт возьми? – Я с недоумением посмотрел на Бориса. Тот слегка пожал плечами.
– Думаю, ничего страшного. Наверное, кто-то мучается из-за салата.
Я поставил стакан и вышел в коридор, но тут же оказался сбитым с ног под тяжестью рыжей красавицы, бросившейся мне на грудь.
– Ларри! – крикнула она. – Спасите меня!
– Как, черт возьми, я могу спасти вас, если вы лежите на мне, – прокряхтел я. – Если уж вы решили изобразить ураган, то не мешало бы сначала дать штормовое предупреждение!
Когда мы поднялись, Ванда, казалось, немного успокоилась, однако продолжала мелко дрожать всем телом. Ее полная грудь нервно вздымалась под нейлоновой пижамой бледно-голубого цвета.
– Это было ужасно! – всхлипнула она. – Я уже собралась спать и решила открыть на ночь пошире окно, как вдруг прямо перед собой увидела лицо какого-то мужчины. У него был такой страшный взгляд, что… О, Ларри! – Она обхватила мою шею руками. – Вы должны спасти меня!
Я обнял ее, лихорадочно обдумывая, как убедить Весткота, что нам для работы над фильмом не хватит отведенной им недели, нужен, как минимум, месяц.
Но этот защитник моральных устоев общества уже был тут как тут.
– Могу я узнать, – хриплым голосом спросил Весткот, – что здесь происходит?
– Я не могу больше оставаться в этом доме, пока за окнами бродят маньяки! – бросила Ванда через плечо.