Донето предположил, что убийцы, живущие где-то в этой области, запугали местное население. Позже его посетила другая мысль: конекийцы могли желать ему смерти безо всякого давления извне.
Лежа в постели без движения, легат много размышлял о той ситуации, которая сложилась в Конеке, а также о том, как к ней относились простолюдины. Сделанные им выводы приводили его в бешенство. Да еще в какое бешенство. Впрочем, истина могла в будущем сослужить неплохую службу.
– На мою жизнь покушались мэйзеланские еретики, – сказал Донето Серифу.
Епископ наконец-то оторвался от своих прелюбодеяний и навестил легата.
– Это глупо. Они проповедуют мир. И не посмеют никого убить, – возразил Сериф.
– Даже папского посла, который является их заклятым врагом?
– Особенно посла. Им не нужны лишние неприятности.
Еретики лишь хотят, чтобы Брос оставил их в покое. Конекийцы желают того же.
– Неважно, выдвиньте против них обвинение.
– Но никто не поверит. Все решат, что вы специально организовали нападение, дабы потом переложить вину на еретиков. – В голосе епископа послышались виноватые нотки. И в его голове зародились подобные подозрения.
Донето оказался в безвыходном положении. За время, проведенное среди черни, легат понял, с каким презрением и подозрением простолюдины относятся к Бросу, Церкви и всему, что с ними связано. Однако хуже всего оказалось то, что епископские конекийцы были куда критичнее мэйзеланских собратьев.
Благодаря кровавой ночи стало ясно: конекийцы убеждены, что все социальные беды и нравственное разложение исходили от Броса и острова Кроне, где находился Дворец Патриарха.
– Тогда обвините в покушении этого сифилитика из Висэсмэнта.
– Как скажете. Хотя в это тоже никто не поверит.
– А чему они поверят? – Донето заставил себя успокоиться. Он почувствовал, как расходятся швы.
– Любым слухам, которые касаются Патриарха и Коллегиума, какими бы нелепыми они ни были.
– И все же, кто пытался меня убить?
– Возможно, грабители, – пожал плечами епископ. Затем, увидев, что Донето готов взорваться, поспешно добавил: – А может, и сторонники Чистого, которые действовали без его разрешения. Или тот, чью собственность мы конфисковали.
– Как кому-то вообще удалось пронюхать обо мне? Эта миссия должна была держаться в тайне. Даже вы ничего обо мне не знаете.