Кажется, парень ловко обращается с ножами? Правда, фигурой
далеко не атлет, но подтянутый, жилистый, гибкий, как виноградная
лоза. У богато отделанного седла виднелся приличных размеров
дорожный мешок, под ним притулился длинный сверток, перетянутый
толстой бечевой, в котором с одинаковым успехом мог оказаться
как зачехленный лук, так и туго свернутый походный шатер. Но даже
если купец ошибся, все равно было очевидно: мальчишка родом из
богатой семьи, а строгий опекун наверняка должен сопровождать
знатного отпрыска до дому.
– В Бекровель? – понимающе хмыкнул южанин, нагнав
обоих.
Дядько молча кивнул.
– Я Гаррон. Во всем, что касается охраны, мое слово –
закон. Все остальное – к господину Хатору. Привал –
примерно в два часа пополудни и еще один – ближе к ночи.
Выступаем с рассветом.
– Мы пуховыми перинами не избалованы.
– Говори за себя, – проворчал Белик, недовольно
насупившись.
– Ничего. Всего пара-тройка дней, а потом забудешь про
разносолы столицы. Гм, а то и сырое жрать начнешь: в пути
не до излишеств, – так же ровно сообщил седовласый, на что
юноша насупился еще больше и сердито сверкнул глазами.
Ох, ну и взгляд у пацана!
Гаррон невольно улыбнулся про себя и, кивнув новым попутчикам,
отъехал в сторону, успев, впрочем, расслышать за спиной негромкое
ворчание:
– Угораздило же меня с вами связаться… три недели в дикой
скукоте! Жить впроголодь, спать на земле, ни тебе нормальной охоты,
ни развлечений, ни одной красивой… Дядько-о-о! – вдруг
восторженно выдохнул Белик. – Что ж ты раньше не сказал, что
тут есть прелестные барышни?! Это же в корне меняет дело!
Южанин понимающе хмыкнул и кивнул обеим дочерям герра Хатора,
как раз выбравшимся на облучок подышать свежим воздухом. Старшая,
Ивет – внушительных размеров женщина с восхитительными
формами, два года как была замужем и сейчас вместе с отцом
возвращалась к супругу в Бекровель. Зато вторая…
Он мысленно причмокнул, одобрительно провожая глазами ладную
фигурку младшенькой Илимы, облаченную в расшитый бисером сарафан,
но быстро отвернулся и со вздохом напомнил себе, что состоит на
службе. Впрочем, рядом с барышнями всегда держалась еще одна
девчонка – симпатичная служаночка Лиля, у которой ножки
тоже были ничего. А над той цербером стояла грозная повариха
и, по совместительству, нянька для девиц, с которой
приходилось считаться и обходить строгую дуэнью стороной, потому
что ее вызывающие уважение габариты лишь немногим уступали формам
старшей дочери купца. Да и сила в изящной женской ручке была
о-го-го: от одного ласкового удара в лоб громадной скалкой падал на
скаку даже боевой носорог.