ГАРСИЯ. В дневнике несколько раз упомянут некто под инициалами МНЛ. Мы хотели бы установить личность этого человека и поговорить с ним.
МЮРИЕЛЬ ВЕРЛОРЕН. Я никого не знаю с такими инициалами. По крайней мере сейчас припомнить не могу.
ГРИН. Мы заглянули в школьный журнал. Есть один парень, Майкл Льюис. Но его второе имя Чарлз. Инициалы могут быть неким шифром или аббревиатурой. Например, Моя Настоящая Любовь.
МЮРИЕЛЬ ВЕРЛОРЕН. По-видимому, это кто-то, о ком мы не знали. О ком она нам не рассказывала.
РОБЕРТ ВЕРЛОРЕН. Невероятно! Не могу поверить! Выходит, мы многого не знали о нашей девочке.
ГАРСИЯ. Мне очень жаль, Боб. Иногда при расследовании вскрываются неприятные, болезненные факты. Но такая уж у нас работа. Нужно проверить все ниточки. Это одна из них.
ГРИН. Необходимо довести эту линию до конца и установить личность МНЛ. А значит, нам придется задавать вопросы ее подругам и знакомым. Сами понимаете, могут поползти разные слухи…
РОБЕРТ ВЕРЛОРЕН. Мы все понимаем, детектив. Делайте свое дело. Главное – найти того, кто это совершил.
ГАРСИЯ. Спасибо, сэр. Найдем.
Конец записи. 14:40».
* * *
Босх перечитал стенограмму, сделал несколько пометок в блокноте и перешел к протоколу беседы с тремя ближайшими подругами Ребекки Верлорен: Тарой Вуд, Бейли Костер и Грейс Танака. Но ни одна из девушек понятия не имела ни о беременности, ни о том, что могли означать буквы МНЛ, ни о тех отношениях, которые Ребекка скрывала от родителей. Все трое показали, что не видели Бекки примерно в течение недели после окончания занятий, что она не отвечала на звонки, а миссис Верлорен говорила, что ее дочь больна. Тара Вуд, работавшая вместе с Бекки в ресторане ее отца, сообщила, что в предшествующие убийству дни подруга пребывала в плохом настроении, почти не разговаривала, а все попытки выяснить, в чем дело, наталкивались на стену молчания.
Последний в папке конверт содержал посвященные делу газетные вырезки, которые Грин и Гарсия собирали на ранних стадиях расследования. Преступление гораздо шире и подробнее освещалось в «Дейли ньюс», чем в «Таймс». Объяснялось это тем, что «Ньюс» распространялась главным образом в Сан-Фернандо-Вэлли, а «Таймс» относилась к этому району как к нежеланному пасынку и помещала приходящие оттуда новости куда-нибудь в середину.