Я услышал, как на другом конце провода в ответ засмеялся Алексей.
– Я тоже перед тем, как позвонить тебе, думал об этом. Оксана будет рада. Ты знаешь, она не очень верит в нашу затею.
Оксана была женой Алексея и с самого начала противилась уходу мужа с завода. Но какой смысл сидеть там, если зарплаты едва хватает только на то, чтобы не умереть с голода и это тогда, когда есть столько способов заработать себе на достойное существование. И с завтрашнего дня мы с Алексеем – моим компаньоном и одновременно родным братом этим и займемся – обеспечением себе высокого уровня жизни.
В трубке послышались какие-то неясные звуки.
– Что случилось? – спросил я.
– Шофер ругается. Ему надо вернуться на базу до темноты, и он хочет, чтобы мы немедленно разгрузили его драндулет.
– Ладно, скажи ему, что сейчас разгрузим. Я еду.
Я положил трубку и с грустью посмотрел на плавающие в дымящей паром кастрюле белые тельца пельменей. Увы, им придется подождать, пока я покончу с делами. Впрочем, не только шоферу, но и мне самому не терпится разгрузить машину и посмотреть, что нам прислали наши поставщики.
Я вышел из дома, сел в свой потрепанный автомобиль и поехал к магазину. Путь был не длинный, нужно было всего лишь миновать три квартала, а потом свернуть за угол. Я сразу увидел причаленный к обочине грузовик возле моего заведения. Недалеко была припаркована легковая машина. Мой опытный взгляд старого автомобилиста сразу же признал иномарку. Я удивился: в городе иномарок было очень мало и то, что она стояла тут, выглядело несколько странным. Впрочем, сейчас мне было абсолютно не до того.
Я остановил свои «Жигули» в нескольких метрах от магазина и направился к его входу. В этот момент двери отворились и мне навстречу, радостно улыбаясь, выбежал Алексей. Раздался мощный грохот, пространство вокруг озарилось яркой вспышкой. Я успел еще увидеть падающего на землю брата, а затем погрузился в абсолютно непроницаемый мрак.
Сначала в сознание возникло малюсенькое ядрышко света, постепенно оно стало расширяться. Потом появились первые зыбкие очертания. Это не были предметы, скорее их цветовые пятна; я даже не мог понять, что они означают. Впрочем, я не понимал не только это, но и вообще что происходит? Где я, на каком свете? Осознание своего «я» отсутствовало, его заменяли неясные ощущения, которые могли принадлежать кому угодно. Даже животному или растению, если они способны отличать день от ночи.