7. Такой вывод способен поставить точку на философии как науке. И если наш вывод верен и философия в «чистом» своем виде ближе к поэзии, то сознательное отграничение философии от линейно-ориентированной науки только пойдет ей на пользу, поскольку позволит выполнять свою изначальную функцию – спасти человечество от усиливающейся бездуховности и десакрализации. Отсоединившись от науки и «уверовав» в неисчерпаемость Истины, философия превращается в модернизированную мифопоэтику – ту форму мировоззрений, которая вполне способна была удовлетворять наших доисторических предков больше, чем нас сегодня любая философия и религия. Здесь мы подошли к истокам генезиса философии и науки, в котором изначально заложено не единство, а взаимодополняемость. Если наука, по Дж. Фрэзеру, происходит из магии, то философия – от мифа. При этом магия, основой которой был опыт и идея практической пользы, духовно опиралась на миф, освящая им каждое свое действие (тоже и с современной наукой, которая всегда нуждается в «оправдании» своих действий какой-то философской доктриной). Миф же черпал из магии новые эмпирические факты, которые незамедлительно «обволакивались» мифопоэтической оболочкой, окультуривались, одухотворялись и одновременно объяснялись в духе традиции.
Этим занимается и нынешняя философия по отношению к достижениям науки, но, как правило, чем более вбирает в себя та или иная философия научных фактов, тем более она уходит от своего предмета, превращаясь в придаток науки, что связано с хронической профанностью науки, в отличии от магии. Миф был первичен по отношению к магии, в десакрализованном мире всё наоборот – «бытие определяет сознание», то есть линейная наука верховодит над философией, практика, польза тела руководит духом.
Отношение первобытной магии к мифу и философии мы охарактеризуем так: если магия в современном сознании есть успешная практика, которая не подтверждена теорией (т.е. теоретической наукой, а не мифом), то философия – та теория, которая выше практики, то есть не должна ею подтверждаться. Яркий пример – большевистский эксперимент, который призван был подтвердить на практике марксистскую концепцию философии истории. Значит, философия есть успешная теория (ведь всякая философия в какой-то мере истинна = ценна), не подтверждающаяся практикой. Просто «мир сей», к которому относится вся обыденная деятельность, не может быть полигоном для искусственного моделирования теорий, относящихся к сфере сакрального. В этом случае человек пытается взять на себя функции высшего закона, естественных сил бытия (Абсолюта, Хаоса, Всеобщего, Бога). Философия же выступает посредником межу человеком и идеальным миром (= мир возможного). Здесь мы согласны с Платоном: реальные воплощения идей всегда искажают прообраз, поэтому философия не может проверяться экспериментом, точно также, как нельзя «проверить» практикой произведение искусства.