Рука сама потянулась к книге. Ястреб открыл ее, повернул несколько страниц, остановившись на эпизоде о тайном проникновении Мигеля на вечеринку. Эх, вот ему бы оказаться там, на месте этого странного, смешного и вызывающего жалость героя! Он бы действовал бы умнее!
Ястреб закрыл глаза и представил, как он подходит к Элеоноре и просит ее подписать книгу, они разговариваются… Вот тогда она поймет, что он вовсе не таков, как ей казалось. И о попросит написать книгу про него, героического английского капера. А потом они обязательно помирятся: ведь поссорились-то из-за сущей ерунды: Элеонора почему-то поддержала глупцов из своего окружения, когда он решил поставить их на место. Да, возможно, он не не столь блестящ, как они, не может похвастаться манерами и умением вести беседу… Но разве плохо быть непохожим на других, даже если эта непохожесть и выражается в том, что они называют «отсутствием логики и воспитания»? Да они сами не читали тех книг, о которых любят рассуждать и не в состоянии ничего придумать самостоятельно, оттого и завидуют молодым талантам. Вот Элеонора и впрямь достойна уважения – она все-таки книги пишет, и такие интересные! Она заслужила упрек разве что в том, что, слишком высоко взлетев, не желала замечать других коллег-сочинителей.
Ястреб так глубоко погрузился в размышления, что едва мог отличить реальность от вымысла. Ему вдруг начало мерещиться, что в темной комнате помимо него кто-то есть, и он чувствовал на себе внимательный взгляд. Кто-то невидимый наблюдал за ним то ли со страниц книги, то ли из зеркала, висевшего на стене рядом.
Юноша принялся вертеть головой, пытаясь обнаружить источник раздражения, но никого не заметил, только на грани слуха уловил насмешливый вздох. «Никто меня не замечает!» – означал этот полный тоски звук.
Ветер, влетевший в окно, затрепал страницы, откинув обложку. Ястреб кинулся сперва к ней, потом – к окну, стремясь унять разгул стихии. Когда наконец непослушная хлопающая фрамуга была водворена на место, а штора опущена, юноша нагнулся, чтобы подобрать с пола упавшую книгу – и только сейчас заметил, что в комнате не один. В зеркале, помимо интерьера и его самого, удивленного и растрепанного, было еще одно отражение – немолодого мужчины в старинном костюме.
Ястреб вновь начал вертеть головой в поисках «оригинала», но почему-то не заметил ничего похожего – ни плаката, ни картины, даже телевизор был выключен. В довершение ужаса происходящего отражение в зеркале поклонилось, сняв шляпу, и вежливо поинтересовалось хрипловатым голосом: