Дождь на скрипке - страница 9

Шрифт
Интервал
Мы чужой
                  молвой живём…

Загадай на медунице

Загадай на медунице,
Разгляди на ковыле…
Пусть последний день приснится,
И поймёшь, кто я тебе.
Затвори за мной светёлку,
Свечи гордые зажги,
Говори хоть без умолку
Всё плохое до зари!
И с обидою, что скатерть,
Всё плохое разложи,
Боль мою и твою святость,
Что не смогут жить по лжи…
Страшно заново поверить,
Горько прошлое признать,
Но не зря же в доме двери,
Чтоб входить и выметать.
Пусть сомнений дым растает,
Боль угаснет за свечой,
Загадай и ты узнаешь,
Кто чужой, а кто родной!

Как странно…

Как странно
                    Весна и Осень
Сошлись в серый
                    Судный день.
Одна выйти
                     к солнцу просит,
Другая уводит
                     в тень.
Одна мнёт
                     снегами ивы,
Другая ольхой
                     цветёт.
Одна – ручей  терпеливый,
Другая – медовый лёд…
И в буйстве
                    дождей из красок, —
Изранен,
                  седой, слепой!
Сорвать бы
                  с души повязку,
Да
   не достать
                     рукой!

Седой ворон

Что ж вы, лебеди мои,
                                      опоздали?
Журавлей средь бела дня
                                     не признали.
Злобный реет надо мной,
                            размалёванный бедой,
Ворон масти вороной, – весь седой!
Что ж вы, голуби,
                    родным не сказали?
Да с сороками
                   всю ночь ворковали?
Вновь кинжалом над судьбой,
                   в перьях сточенных  войной,
Ворон масти вороной, – весь седой…
Где родные снегири?
                                    Где вы?  Где вы?
Отчего фата в снегу —
                                    кровь на белом?!
Над апрелем бабий вой…
                   А за выжженной весной
Ворон масти вороной, —
                                      весь седой!
Что ж вы, соколы, чужих
                                      не прогнали?
Вороньё родной страной
                                      плетью правит!
И в кибитке кочевой
                                     годы сохнут пеленой,
А в упряжке вороной —
                                     весь седой…

Ах, эта женщина в ночи…

Ах, эта женщина
                             в ночи…
Поблёкли
               месяц, горы, звёзды…
Она склонилась
                             и молчит,
Но почему над речкой поздно!?
Следующая страница