Праздник прошёл, потянулись серые будни. Часы Настя вернула в тот день за полчаса до отбоя. Теперь они стояли у Сергея на тумбочке, и только Петька знал, что они ещё и светятся. Чтобы он не разболтал остальным, пришлось пообещать конфеты с ближайших трёх дней рождений. Петя был человеком слова, так что за эту маленькую тайну Серёжа больше не опасался. Главное – сумели сойтись в цене.
В детском доме жило четверо его одногодков: Петя, Гоша, Лида и Полина. Их выпуск был самым недружным. Так получилось, что он сам общался только с парнями постарше, Егор был по жизни одиночкой, а Пётр был «социальным»: его мать лишили родительских прав за постоянные запои, отец отбывал срок за убийство в тюрьме. Петя утверждал, что его отца засудили:
– Там вообще была просто пьяная драка. Ну, подумаешь, проломили какому-то чуваку бутылкой голову, а тот возьми и отбрось копыта по дороге в больницу, – иногда перед сном любил разглагольствовать он. – Вообще, за случайное убийство положен условный срок.
Тем не менее его отца осудили на пять лет. Пётр надеялся, что через полгода, когда тот освободится, поедет домой в село Старый Камыш, которое находилось в тридцати минутах езды от города.
– А ты знаешь, сколько у наших соседей было кур! А ещё они держали корову, – вспоминал он.
По всей видимости, в их семье скотину не держали, да и вообще жили впроголодь. «Так стоит ли тогда возвращаться?» – так и хотелось спросить размечтавшегося соседа, но каждый раз Сергей заставлял себя промолчать.