Послышался шорох, на который плачущая красавица даже не
отреагировала, продолжая всхлипывать, закрыв лицо руками. А между
тем, парочка каменных крабов оказалась совсем рядом со мной. Их
здоровенные клешни задвигались в предвкушении в опасной близости от
меня. Видя, что швыряться своей фиолетовой магией дамочка не
собирается, я рискнул подняться и закричал на падальщиков,
сопровождая посыл бросками подвернувшихся под руку камней.
Проверенная тактика сработала, и крабы неохотно отступили.
Когда я с триумфом повернулся к пилоту дохлого гиганта, то
увидел на ее лице изумление. Мы стояли так некоторое время, пока
девушка вдруг не разразилась звонким смехом. Я не знал, как на это
реагировать, в задумчивости почесывая шлем над затылком, пока
аборигенка покатывалась со смеху. Увидев, что смех переходит в
истерику, я окликнул ее, затем еще раз. Наконец, мне удалось
привлечь ее внимание, помахав руками.
- Эта штука сломана? – спросил я, указывая на лежащего гиганта с
открытой грудной клеткой. После непонимающего взгляда пришлось
повторить вопрос, сопровождая его пантомимой. Я как мог, попытался
изобразить шагающего и летающего гиганта, и наконец добился от
девушки отрицательного покачивания головой. Она больше не плачет,
но, судя по потухшему взгляду, уже смирилась с гибелью. Скорее
всего, дамочка знает об этих местах побольше меня, но садиться
рядом и плакать в ожидании смерти я не собираюсь. Ведь выжил же я
как-то до этого момента.
- Пошли со мной, - предложил я.
Предложение пришлось долго подкреплять объяснениями на пальцах.
Я показывал на гиганта, пытаясь объяснить аналогию со своим упавшим
кораблем, продемонстрировал свой пеленгатор и добился наконец
легкого интереса. Девушка пожала плечами и без особого энтузиазма
слезла со своего поломанного биоробота.
Я достал из рюкзака запасной комбинезон, который наверняка будет
велик миниатюрной красотке, чья макушка едва доставала моей груди.
Однако, девушка отказалась от предложенной незнакомой одежды,
предпочитая щеголять своим голым телом. Я со вздохом положил
комбинезон обратно и с усилием отвел взгляд от обнаженных прелестей
аборигенки. Похоже, к моим испытаниям на пути к кораблю только что
добавилось еще одно.
Мы покрывали расстояние до корабля довольно бодро. Я
приноровился передвигаться по каменным завалам и уже не так часто
спотыкался, а моя спутница вообще двигалась с кошачьей ловкостью и
могла бы легко меня обогнать, но, раз я показывал дорогу, ей
пришлось приноровиться к моей скорости.