Я успел убить одного и смертельно ранить второго, однако после
этого, я уже был ранен в бедро, а левая рука беспомощно свисала с
плеча. Тут бы мне и конец, но в мгновение ока, в шатре появилась
ещё одна фигура и оставшиеся трое в буквальном смысле потеряли
головы.
Орков мы тогда освободили, дед меня вылечил, но устроил мне
ТАКУЮ головомойку, что даже спустя три года у меня голова начинает
болеть, когда я вспоминаю тот момент.
Так мы и путешествовали, уничтожая лагеря и шайки бандитов, а
так же освобождая тех разумных, что должны были стать рабами.
Учитель просветил меня и по этому самому рабству.
Оказывается, если стерпеть боль, что без подготовки невозможно,
ошейник можно порвать, сам по себе он не особо крепкий, обычная
кожа. Правда был у полного рабства и изъян. Оно накладывалось
максимум на пять лет. После истечения срока, ритуал нужно было
проводить заново. А как я узнал, требуемые ингредиенты довольно
дороги, чем дольше единовременный контракт, тем дороже ритуал.
Причём дороже он выходил даже чем два ритуала, один на четыре года,
один на год. Как правило, больше года заказывали те, кто не хотел
заморачиваться каждый год или те, у кого несколько лет может не
быть доступа к ритуалистам.
- Раз ты у нас весь заточен на ближний бой, я научу тебя бою без
оружия. Бывает и такое.
- У кабацкой драки есть особые приёмы?!
- Что-то вроде того. – Хмыкнул наставник.
Как я ошибался! У безоружного боя была своя техника, позволявшая
убивать противника быстро и эффективно. Дед, знавший и обучавший
меня ей, само собой знал, как противостоять этому не побоюсь
сказать искусству. Но когда через год, я ворвался со спины в
четырёх молодых эльфов издевавшихся над заплутавшими путниками,
эльфы успели только удивиться, и то только последние двое.
Первых, стоявших чуть позади, на корточках, я страстно обнял,
они не выдержали моей пылкой страсти и упали со сломанными шеями.
На шорох упавших тел, обратили внимание другая парочка, слишком
увлекшаяся пытками. Первый, кто хотел встать, упал со сломанной
гортанью, а второй начал мне угрожать. В его глазах читался страх,
он всё болтал и болтал, так что я засунул всю свою кисть ему в
глотку и не вынимал её, пока тот не задохнулся.
Путники смотрели на меня с ещё большим ужасом, чем на своих
мучителей.