Откуда не возьмись, к их охраннику-предателю с другой стороны
дороги, бесшумно и неторопливо подходит тот самый паренек,
встреченный ими на дороге.
Часть лица и груди у него в крови, на его окровавленном кулаке
мелькает какая-то синева, и он бьёт предателя в шею. Сначала удар
будто прорезает часть горла работорговца, а потом буквально
отрывает голову от тела. Тара и Мира не выдерживают такого зрелища
и сгибаются над другим бортом телеги. Этот монстр кидает ему нож и
как-то очень обыденно говорит:
– Ну что горемыки, будем знакомиться?
Ронал рассказал мне свою историю.
- Да уж, вот что делает нехватка информации. А ты интересовался,
почему многие советуют бежать именно в Садал?
- Говорят там терпимее отношение к нам, зверолюдям.
- Это тоже, но главное там нет абсолютного рабства.
- Как? Ведь рабство есть рабство!
- Давай-ка мы сначала уберёмся с торгового тракта, не хотелось
бы нарваться на ещё какие-то неприятности. Я же вижу, вам нужен
отдых, да и главаря их мне разговорить надо.
- Ты уж не будь с ним слишком суров а? Он спас моих дочек от
изнасилования, и я не думаю, что тот громила был бы
единственным.
Хмыкнув на это, я обыскал трупы и мы со связанным главарём в
телеге, поехали в лес. Хорошо что эльфы не позволяли слишком уж
вырубать его, близ их границ.
В лесу, я нашёл неплохое место, чтоб спрятать саму телегу,
лошадей Ронал выпряг и стреножил.
Мы разбили небольшой лагерь и уселись у бездымного костра, дед
научил их разводить. У бандитов, а я считал работорговцев именно
бандитами, ещё оставался небольшой запас вяленого мяса и крупы,
видимо их основной лагерь не далеко. Я разделил еду с этими
горемыками и начал пояснять ситуацию с рабством в Садале:
- Отец рассказывал мне, что это произошло через некоторое время
после того как само королевство уже сформировалось.
Как только знать, узнала о рабстве в других королевствах,
некоторые из них тоже захотели завести себе рабов, но король
воспротивился этой идее.
Эти … сливки общества – выдал я, чтоб не разругаться при
девочках – сначала затихли, сделав вид, что подчинились воле
короля, но это было не так. Они смогли убедить других, в полезности
этой затеи и в королевстве начались волнения. Дело чуть не дошло до
бунта, и король был вынужден пойти на попятную.
Вот только короли, они знаешь ли, как правило довольно
злопамятные, что уж говорить о тех, кто с трудом смог создать
королевство, после развала империи.