Там осталось десять бойцов. Они не намного искуснее тех, что
были со мной, но всё же подготовка у них получше. Уж извини за
прямоту, но ты просто умрёшь там.
- Последние три года, я занимался тем, что вырезал вот такие вот
лагеря. Поверь, мне попадались орешки и покрепче. К тому же, я не
собираюсь идти в лобовую. Я не рыцарь и их методы не разделяю. Так
что давай, выкладывай, где они.
- Призрак опустошения. – С благоговением в голосе прошептал
Грэйн.
Господин – склонил голову бывший сотник – они как раз недалеко
от поселения, где проживает моя дочь. Через овраг, в подлеске есть
открытая полянка, они дожидались только нас. Караван с рабами почти
готов к отбытию в ближайший город.
- Отлично, но не называй меня так пожалуйста, как видишь, я из
плоти и крови. И перейди снова на ты, вокруг все свои. Пока я
отлучусь, ты охраняешь Ронала с девочками. Ронал, обед на тебе.
Девочки, я не люблю бездельников, так что помогаете папе и
Грэйну.
Чуть не забыл, вот, выпей это зелье. Оно пополнит твои силы и
позволит вступить в бой, если понадобиться. Что-то вроде
стимулятора, но действовать будет почти до вечера, а после ты
будешь вынужден спать не менее двенадцати часов. Перед сном,
примешь вот это зелье восстанавливающего сна.
Думаю к вечеру, я вернусь. Если не буду успевать, значит
переночую в лагере и буду утром.
- Кхм-кхм, Грэйн. А что за призрак такой? – Спросил Ронал когда
их молодой хозяин ушёл.
- Среди работорговцев, вот уже пару лет, ходит одна история.
Главари, как могут, пресекают её распространение, так как боевому
духу она не помогает, а очень даже наоборот.
Говорят, у степи орков, завёлся призрак. Никто его не видел. Но
бывало, натыкались на лагеря работорговцев, полностью опустошённые.
Клетки с рабами были пустыми, а от самих работорговцев оставались
только кости или куски трупов.
- Думаешь, хозяин их съедал?!
- Нет, конечно. Насчёт этого как всё раз ясно. Просто падальщики
делали своё дело. Никто не мог понять, что стало с рабами. Ведь
они, как правило, не в силах сами о себе позаботиться. Но ни их
самих, ни их трупов не находили.
Вериться с трудом, но ему неоткуда знать эту историю. О ней не
распространяются в чужих кругах. Но мальчишка пятнадцати лет! Кто
бы мог подумать.
- Двенадцати.
- Что двенадцати?
- Ему двенадцать, пока ты в телеге был связанным, он сказал
мне.