Совладав с собой, я оторвалась от кровати и подошла к зеркалу. Вид у меня был мягко говоря потасканный: припухшие явно от поцелуев губы, а может и не только от них, всклокоченные волосы и удивительно сверкающие глаза. Судя по блеску глаз, мне вчера было очень хорошо, а по гнезду на голове - и не единожды.
— Почему я не помню ничего? — спросила у своего отражения в зеркале. — Я ж не пила вчера.
Опустившись на свою кровать, попыталась вслух выстроить картину вечера:
— Значит так… Я вышла из храма около шести вечера, пошла на набережную, села на излюбленном месте в ресторанчике, сделала заказ, — закрыла глаза, пытаясь вспомнить дальнейшие события. — Погрузилась в воспоминания… А дальше провал… Ничего не помню…
От досады я расплакалась. Со злости ударила кулачками о мягкую постель и завыла в голос. Обидно, какой-то придурок, обладающий гипнозом, воспользовался мной, а я даже не помню этого.
— Стоп, — остановила я поток слез. — А все ли на месте? Может, упер еще что-то?
В панике принялась носиться по своему небольшому номеру, осматривая все свои ценные вещи и документы. Но все было на своих местах и не тронутым.
— Наваждение какое-то! Как тогда, в Москве, с блондином… — я аж подпрыгнула. — Блондин. Он тогда сказал, что меня найдет или придет… Сколько он мне давал подумать? Месяц? А прошло сколько? Два вроде или чуть больше… А о чем подумать? — я рылась в памяти, но ничего путного откопать не могла. — Вот ведь, гипнотизер хренов! Голубоглазый черт!
Голубоглазый!!!! Вчера я тонула в синеве взгляда, мужского пленительного взгляда…
— Это был он. Опять! Что он спрашивал? — я напрягла память, погружаясь в себя, закатила глаза, как будто это могло помочь считать из мозга мои воспоминания….И ведь помогло! — “Ты готова?” — прошептала я.
Ошеломленно открыв глаза и уставившись на стену перед собой, я вспомнила весь наш разговор в Москве. Он может мне помочь, а взамен ему нужна я. И вчерашний вопрос. И самое странное мой ответ, вернее вопрос в ответ, привел блондина в замешательство. Он явно не то хотел услышать.
— Охренеть! — выдохнула я. — Да кто это, черт бы его побрал, такой?
Мне по-настоящему стало страшно. Если он может меня заставить пойти с ним беспрекословно, заниматься сексом судя по всему полночи, если не всю, и потом напрочь стереть память обо всем.