— Располагайся и спускайся к обеду, — с этими словами он скрылся
в собственной спальне.
Иврос неторопливо перешагнул через порог предложенной комнатки.
Окинул взором помещение. И губы сами собой растянулись в
улыбке.
Сквозь пару круглых окошек в покатой крыше проникал яркий свет.
В его золотистых столпах плавали невесомые пылинки. Неспешно.
Умиротворяюще. И вместе с тем тоскливо.
Вещей в этой спальне оказалось мало, а мебели и того меньше. Но
в каждой детали мужчина ощущал свою Гвин.
Длинный стол у дальней стены под самыми окнами. На нем двумя
аккуратными стопками лежали книги. Подле них — несколько
пергаментов с неоконченными заметками в компании высохшей
чернильницы. Справа от стола — три полупустых полки, на которых
пузырьки для зелий соседствовали с разноцветными бутылочками для
духов. Стул у стола с мягкой обивкой сливового цвета. А под столом
— незапертый сундучок. Тоже пустой. Слева от входа — двустворчатый
шкафчик с резными дверцами, на которых соседствовали вставший на
дыбы единорог и крылатый дракон с длинной шеей. Одна из створок
шкафчика была распахнута, но внутри была лишь старенькая ночная
сорочка, которая больше подошла бы юной девице, нежели взрослой
женщине, да стопка чистых полотенец.
Справа от двери стоял высокий комод синего цвета. На нем
красовалось большое овальное зеркало на ножках в покрытой патиной
раме. У зеркала лежал костяной гребень для волос, в котором
отсутствовали два зубчика, не выдержавших густоты алых локонов
своей хозяйки. А еще бусы из ракушек и золотого бисера, мелкие и
частые, совершенно детские. Рядом с бусами соседствовала тяжелая
шкатулка с треснувшей лакированной крышкой. Вероятно, оброненной
однажды в спешке. Пустая.
Большую часть комнаты занимала кровать с четырьмя резными
столбиками. Пестрое лоскутное покрывало, две яркие подушки и
побуревший от времени медвежонок на ней служили очередным
пережитком буйного отрочества. Кроме того, на одном из столбиков в
изножье были рядком повязаны в банты полупрозрачные шарфики всех
цветов радуги. Иврос не был уверен, но надеялся, что это именно
шарфики на шею или волосы. Иначе для чего еще нужны такие
бесстыдные предметы?
Ложе стояло поперек спальни. Его изголовье соседствовало с одной
стороны с тем синим комодом, а с другой — с сундучком на ножках,
который, видимо, служил прикроватной тумбой. Судя по следам от
чашек и подсвечников на потертой крышке. Их пытались прикрыть
большой овальной салфеткой, но кусочек ажурной ткани съехал с
одного конца и теперь свисал почти до пола. Над изголовьем висела
вышивка в круглой раме — букетик лаванды и ромашек на сером льне.
Скорее всего, работа Евании.