Император прошествовал к длинному столу и занял место во главе.
Так, что Авериус Гарана сидел по правую руку от него. За ним
расположилась Керика. И далее — Иврос. Норлан позволил себе сесть
самым последним.
— Удалось возвратить дочь домой? — вопросы Император задавал без
долгих вступлений.
— Нет, она осталась у мужа в Нордвуде, — также без подробностей
ответил архимаг.
А Ив почувствовал острый укол ревности. И еще гнева.
Император слегка прищурил глаза, скользнув по незнакомцу
взглядом.
— Вот оно что, — правитель кивнул. — Юная любовь, значит. Никак
не может насытиться молодым супругом.
Гнев Ивроса усилился. Он был готов вырваться и выжечь изнутри
всю эту комнатушку. От одной только мысли, что Гвин оставалась у
Мейхарта. И что могла бы ощутить к нему некую привязанность.
Глупости. Конечно, не могла. Не говоря уже о том, чтобы принц
прикасался к вишенке снова. После той их ночи в сокровищнице.
— Дело не в любви, мой Император, — Авериус Гарана презрительно
фыркнул. — Это семейный момент, скорее. Придет пора, и мы с ней во
всем разберемся.
— Не сомневаюсь, — Салдор Септиан перевел взгляд на мастера над
рунами. — Керика, твое присутствие сегодня к добру?
Ироничная улыбка скользнула по тонким губам правителя.
— Мой Император, — чародейка укоризненно покачала головой,
зазвенев при этом бусинками в косичках. Она изобразила на лице
выражение искренней обиды, но в прищуренных глазах читался задор. —
Можно подумать, я приношу лишь неприятные хлопоты.
— Приятные тоже приносишь, — Салдор Септиан, наконец, повернулся
к Ивросу. — Итак, я уже сделал некоторые выводы о том, кого вы ко
мне привели. Но хочу услышать от вас.
Авериус Гарана приосанился.
— Мой Император, — архимаг сплел пальцы перед собой на столе. —
Позвольте представить, Иврос импери Хагмор.
— Норлан, — сухо поправил молодой колдун. — Хагмор — род моей
матери.
Авериус Гарана повернулся к Ивросу. Медленно. Очень медленно.
Его взглядом можно было плавить металл.
Керика тихо усмехнулась. Опустила глаза.
— Ты ему весь торжественный момент испортил, — произнесла она
нарочито громким шепотом, обращаясь к Иву.
Однако, Император не обратил ни малейшего внимания на эту мелкую
сестринскую колкость. Он с интересом смотрел на Ивроса. И от этого
взгляда становилось неуютно. Будто он видел колдуна насквозь. Ив
успокоился лишь тем, что вмешательство в разум было запрещено.
Потому вряд ли правитель мог позволить себе читать его мысли. Да и
вмешательство в свою энергию молодой импери не ощущал, как было в
случае с Еванией или Гвин.