— Пойдем внутрь. Перекусим и погреемся, пока у меня не
отвалились уши от холода, — мастер над рунами смерила колдуна
ироничным взглядом. — Не все из нас такие толстошкурые медведи, как
ты.
— «На крючке», — прочитал вслух Иврос надпись на вывеске,
проигнорировав шутку тетушки. — Рыбацкий кабак?
Впрочем, крючок над входом более напоминал китобойный гарпун,
нежели вызывал ассоциации с тихой рыбалкой.
— Вроде того, — ответила женщина. — Повара здесь отменные.
Напитки на любой вкус. А по пятницам они зажаривают целую свинью на
вертеле, — Керика подмигнула. — И сегодня как раз пятница, мой
мальчик.
Конюшня Академии Чародейства была восстановлена одной из первых.
Адепты нуждались в месте для содержания своих верных скакунов, без
которых они были как без рук. Только вот новехонькое вытянутое
здание с высокими потолками, колоннами и просторными стойлами более
пахло опилками и краской, нежели животными. Иврос насчитал лишь
тридцать лошадей. Все прочие стойла сиротливо пустовали.
— Через два месяца на большой весенней ярмарке будут закупать
новых коней для Академии, — пояснила Керика. — Но до тех пор
обходимся теми, кто остался. В основном, это лошади, которых не
было на территории во время взрыва.
Норлан медленно кивнул.
— Гвин забрала Пуговку и поехала на ней пить в трактир, когда ее
не допустили к экзамену, — припомнил он.
— Знаешь, я не слишком одобряю ее вольного отношения к
горячительным напиткам, но тут я даже в какой-то мере рада, что все
так обернулось, — призналась мастер над рунами. — Не представляю,
чтобы сделалось с крошкой Гвин, если бы еще и Пуговки не стало.
Ив понял, о чем говорит тетушка. Вишенка любила свою верную
кобылку столь сильно, что даже отказалась бежать с ним из Нордвуда
без нее.
За этими размышлениями колдун дошел до стойла, в которое
поселили со всеми удобствами его собственного жеребца. Вереск жевал
овес с совершенно невозмутимым видом, будто жил здесь всю свою
жизнь.
Крупный чепрачный конь выделялся среди стройных гнедых лошадок в
соседних стойлах. Вереск был абсолютно черным, если не считать
большого молочно-белого пятна на весь круп. Иврос тоже любил своего
жеребца всей душою. И не желал помыслить о том, чтобы лишиться его
или бросить где-то надолго.
— Ну, здравствуй, — Норлан ласково погладил горячую морду
животного. — Смотрю, компания у тебя приятная. Не скучаешь.