Что такие дохляки тут вообще делают?
Рыбачат?
Мы вышли на дорогу, когда день уже
сбегал за горизонт. Если верить карте, в которую мы с Юлей вникать
отказались, идти до Гамета нам почти три часа, хоть шпили храмов
священной столицы уже поблескивали на горизонте. С удивительной
скоростью алело солнце, окрашивая редкие облака и восторженные лица
троицы вчерашних наркоманов, вставших на праведный путь. Неужели в
реальном мире закат тоже так прекрасен?..
— Лиза, — ухватил меня Ден за
плечо, — будь так добра! Смотри под ноги, ещё убьешься!
— Да ты посмотри солнце какое...
— Какое? Обычное солнце!
— А тут бывает дождь? — сморщилась
принцесса, в сотый раз сетуя на отсутствие солнечных очков.
— Бывает конечно! У тебя в базовых
закладках должен быть прогноз погоды.
— О-о-о... — протянули мы
понимающие звуки, с ничерта не понимающими лицами.
И когда Ден успел все изучить? Я
постоянно отвлекалась на окружающий мир, пытаясь засечь момент так
желанного «счастья», полностью забив на игровые условности.
Красочная поляна с пестрящими соцветиями вызвала у нас с Юлькой
столько восторга, что пришлось усомниться в «счастье» от роскошного
вида промчавшейся мимо кареты. Мы постоянно дергались сойти с
дороги, стоило завидеть аккуратные домики деревень или придорожные
таверны. Тотем воскрешения, к которому мы сразу привязали точку
респа, своей изящностью вообще пронзил в самое сердце. Ребятам
пришлось утаскивать меня силком от выгравированных на белом камне
картин каких-то явно великих сражений.
Когда по дороге ничего кроме
скрипящих повозок не встречалось, я корила себя за годы,
потраченные на три смысла, и пыталась вспомнить, что на Земле могло
казаться мне столь же прекрасным, как Аэйра. Даже пыль дороги,
которую мы, шаркая сандалиями, выбивали из-под ног, завораживающе
блестела в теплых лучах.
Голова ныла от мысленных потуг, никак
не связанных с очищением жаждущего отравы тела. Ничего и никогда не
вызывало у меня подобного восторга. Ни солнце, ни звезды, да и
вообще жизнь была похожа на борьбу за выживание.
Сейчас кажется, даже так желанная
доза оказывалась в руках в сопровождении самого идиотского по тому
времени чувства: желания ослепнуть.
Кто бы мог подумать... Тогда, мы были
слепы и без всякой дури. Само её отсутствие, как и наличие, делало
нас слепыми.