Она обернулась.
– А как же двести девяноста седьмая? Кто будет за ней ухаживать?
– Никто не будет, – сказал Лист, – потому что я уже взял ее мозг для исследований. Я вас не задерживаю.
Когда Одноклеточная вышла, он посидел с минуту неподвижно, прислушиваясь к звукам за дверью. Ничего необычного он не услышал. Потом он взглянул на записи в блокноте. «Возможен эксп. на Ч. – без документов!» – третья запись с конца.
– А вот и вы, – сказал человечек и протянул к ней руку с черной книжечкой, – сейчас вы пройдете со мной.
– Зачем? – спросила Одноклеточная.
– Вам наручники надевать или нет? Если будете спрашивать – надену.
– Не буду, – согласилась Одноклеточная – лучше не надевайте.
– А если вздумаете бежать, – сказал человечек, – то я вас поймаю или застрелю. Вижу, что вы уже собрались бежать. Не выйдет.
– Нет, я не буду.
– Правильно, – человечек похлопал себя по боку, – у меня пистолет. И не думайте, что я маленький, я метр пятьдесят пять. А маленькие всегда быстро бегают. Вы замечали, что среди чемпионов по спринту все маленькие?
– Правда? – спросила Одноклеточная. Она совсем не испугалась, она слишком верила в человеческую доброту.
Разговаривая, они спустились в лифте и пошли по улице. Человечек держался за ее руку и говорил о пустяках.
– Жаль, что нет машины, – сказал он, – мы бы вас гораздо скорее доставили.
– Жаль, – согласилась Одноклеточная.
– Да нет, машина есть, но бензин нужно экономить, – сказал человечек, – и пешком ходить полезнее. Хотя в вашей-то ситуации…
Через полчаса они пришли в центр Охраны Порядка. Двухэтажное здание ничем не отличалось от окружающих построек. Немая дверь (без всякой таблички) открывалась в длинный коридор со многими боковыми дверями. Изнутри здание казалось большим, чем снаружи. Блестели панели цвета запекшейся крови.
– А вы хорошо держитесь, – сказал человечек, – мне бы ваши нервы.
– Спасибо, – сказала Одноклеточная.
Они вошли в одну из пронумерованных комнат второго этажа. В комнате был стол, стул, человек за столом, грязная деревянная табуретка и зарешеченное окно. За окном по-весеннему громко пищали друг на друга воробьи.
«Наверно, скоро будет лето. Скорей бы», подумала Одноклеточная.
Ее пригласили сесть.
– Так, значит, ваша фамилия, имя и отчество, – сказал человек за столом и посмотрел на нее волчьим взглядом. На его столе лежал листок с заранее написанными фамилией, именем и отчеством Одноклеточной.