Древнейший символ – действительно крест. Здесь не при чем четыре стороны света, пересечение возвышенного и земного и прочее. Просто крест – тот символ, который должен был появиться первым – его легче всего изобразить.
Традиции – как люди: они быстро взрослеют, потом живут так, будто впереди вечность, потом медленно и долго умирают, если не стучится несчастье. И лишь немногие близкие опечалены их смертью.
На дне глубокой радости всегда есть капля печали, как и на дне всего глубокого, впрочем.
Эволюция отношений между двумя людьми часто напоминает эволюцию жизни: довольно долго тянется стадия одноклеточных амеб; все остальные чудовища появляются быстро и непредсказуемо.
Если ты удивляешься, что все осталось прежним, это значит, что ты сам стал другим.
Очень сложно выразить словами мысль; гораздо проще выразить словами ее отсутствие.
Самые сильные наши страсти вырастают из ничтожных маковых зерен, занесенных случайным ветром. Между тем, водопады зерен самых лучших соротов, изливаемые благородными воспитателями, никаких всходов не дают.
Бывают моменты, когда ты останавливаешься и слушаешь движение времени – бушующую тишину.
Спор о том, что появилось раньше, курица или яйцо, ничуть не устарел. Именно в этой классической форме спорят политики, пытаясь понять, с чего им начать подьем экономики.
Чем больше у тебя последователей, тем меньше у тебя друзей. Все великие, начиная с Христа, не были счастливы в дружбе. Это просто объяснить – ведь великой и редкой душе трудно встретить подобную.
Критерий: если нечто новое подвергается осмеянию и оплевыванию, то оно действительно ново.
Это неправда, что нельзя убежать от себя саомго. Можно, просто не нужно делать побег в одиночку.
Всегда, когда беседа замирает и каждый ищет фальшивые слова просто для того, чтобы не молчать, это значит, что настоящие слова где-то близко, но они слишком настоящие для слов, произносимых вслух.
Возвращение – игла, прокалывающая темные пласты прошлого. Игла, которой ничего нельзя сшить.
Для того, чтобы понять, как время и пространство могут поменяться местами, не обязательно изучать теорию Энштейна. Достаточно постоять в очереди.
Постоянная ненависть некоторых людей к добру объясняется тем, что само существование добра делает их жизнь чем-то вроде болезни.