– Нет.
– Знаешь, что отсюда следует? Извини меня, но наша страна гибнет не от отсутствия демократии, а от отсутствия культуры. Причем не только наша, но и другие.
– Ну хорошо, давайте сменим формулировку. Настоящая демократия или самая лучшая демократия.
– Ты видишь, есть много вещей, которых ты не знаешь. Но есть также очень много вещей, которых я не знаю. Я тоже могу ошибиться. Поэтому я не лезу в политику и никогда не полезу. Хочешь совет? Поезжай в село и попробуй поработать руками, поработать на земле – так, чтобы себя прокормить. Ты сразу поймешь то, чего не дадут никакие книги. Беда всех наших революционеров была в том, что они никогда не работали. Они лишь читали книжки и сидели по тюрьмам.
– Тогда понятно.
Он собрался уходить.
– А как же плата за мое потраченное время?
– Превратите меня в фикус.
– Хорошая идея. Я превращу тебя в растение. И даже заплачу.
Он сразу остановился.
– Сколько?
– Так, чтобы ты не умер с голоду и еще столько же, по окончании эксперимента. Это продлится месяца два.
– Вы серьезно?
– Нет, конечно. Ты будешь растением в фигуральном смысле. Я снимаю квартиру, где ты будешь жить. Даю собаку, о которой ты будешь заботиться.
Телевизор, ванна, кухня, правда, маленькая и комната всего одна. Единственное мое условие, чтобы ты прожил эти два месяца растительной жизнью: ничего не предпринимал, ни к чему не стремился, никогда и ни в чем не проявлял инициативы.
Проверить я не смогу, поэтому для такой работы нужен честный человек. То есть, непрактичный глупый идеалист.
– Я согласен.
– Подумай, вдруг я хочу вырезать твои внутренности для продажи или, скажем, для шабаша.
Он улыбнулся.
– Я тоже умею видеть людей насквозь. Вы такой же непрактичный идеалист, как и я. Вы не сумеете зарезать даже цыпленка. И все-таки, зачем это нужно?
– Вот это тебе нельзя знать.
На следующее утро я попытался достать собаку и убедился, что это не простое дело. На рынках продавали только щенков, некоторых недорого, а некоторых даже за странную, по моим понятиям, цену. Чем дороже была собака, тем более похожей на своего хозяина она казалась. Толстые лохматые и рыжие пятисотдолларовые щенки продавались только толстыми лохматыми и рыжими пятисотдолларовыми старухами. Меньше чем на пятьсот старухи не смотрелись. Я никогда в жизни не интересовался собаками и ничего о них не знал. Сейчас мне нужна была взрослая собака, очень большая, очень умная и очень послушная. К трем часам дня я такую нашел.