Плюнув на меры предосторожности, я поспешила на помощь. Прижав мальчика к полу так, чтобы он никого не поранил, дала свободу действий Изгоняющей. Она работала быстро, четко и уверенно. Слова лились мелодией, чаруя меня своим звучанием и вызывая нечеловеческие крики у одержимого. С последним словом заклинания Ангелина наклонила зажжённую свечу и капнула три капли на лоб ребенка. Выгнувшись в последний раз, он обмяк, а изо рта вырвалось черное облачко, которое Изгоняющая тут же поймала в сосуд и спрятала в свою сумку.
– Ты стала свидетельницей обряда изгнания. Пожалуйста, не распространяйся о том, что видела.
– Да, конечно. Что теперь делать?
– Собираться и прощаться с этим негостеприимным местом. Дальше справятся и без нас.
Из меня буквально рвалась еще сотня вопросов, но волевым усилием я заставила себя прикусить язык. Нам действительно нужно было поторапливаться. Пока Ангелина ходила за хозяином трактира, чтобы тот позаботился о ребенке, я отвлеклась на кольцо с лунным камнем. До сих пор я хранила его в мешочке, вместе с другими драгоценностями. Но после встречи с одержимым – первым в своей жизни, решила надеть артефакт.
Во дворе уже ждал огромный пушистый лис с черными лапами и затемнённой грудью. Прижав уши к голове, он зло смотрел на трактир, едва слышно порыкивая.
– Тише, мальчик, тише, уже уезжаем. Мне тоже не нравится это место.
В ответ ездовой ткнулся мордой в живот девушки, чуть не свалив ее в сугроб.
– Красивый какой! Давно он у вас?
– Уже с месяц, как только моя Снежинка не смогла больше ходить тропами в связи с интересным положением.
– О-о-о, так это папа?
– Это наказание на лапках, но да, и папа тоже. Отрабатывает повинность. Залезай, пора выдвигаться.
Послушно взобравшись на ездового позади Ангелины, я бросила последний взгляд на сарай, где спала моя Звездочка. Затем окинула печальным взором бескрайний лес с пушистыми шапками снега. В моем мире всегда царила зима. Мертвый ледяной край хранил много тайн под толстым слоем снега, но, несмотря на это, я любила свой дом. Покидая родные земли, я оставляла здесь часть своего сердца.
Восемнадцать лет пронеслись, как один миг…
Жалела ли я? Едва ли. Для человека, мечтавшего о подвигах и приключениях, здесь было слишком тихо. Но обстоятельства, из-за которых мне пришлось так спешно бежать – удручали. Виной всему был мой папочка, который так и не смог простить мне не мои грехи.