- А, понятно, - безразлично тянет она и, прислонив ключ к таблетке современного домофона, кивает внутрь огороженного двора. - Ну пойдём.
Подхватываю за ручки тяжеленную сумку и протискиваюсь следом, чувствуя себя ужасно неловко.
Поступь незнакомки лёгкая, буквально летящая, белоснежные кроссовки искрятся на вечернем солнце, как и завязанные в высокий хвост выбеленные волосы.
- Это из новой коллекции Луи? - обернулась она, и я вспыхнула:
- Что?
- Сумка.
- А, это... ну да, - согласно киваю, и в глазах мисс совершенство появляется к моей персоне что-то похожее на интерес.
- Я вон в том коттедже живу, заходи, поболтаем. Пока, - опустив на мягкий газон сопротивляющуюся собачку, соседка манерно идёт по выложенной гравием тропинке.
В этот момент я как никогда ощущаю острую нехватку Цветковой.
И как я тут буду без неё в обществе этих рафинированных снобов?
С каждой минутой затея нравится мне всё меньше и меньше, но три миллиона, от которых меня отделяют какие-то несчастные тридцать дней, не позволяют сдаться и опустить руки.
Да и к тому же штамп уже стоит, поздно раскаиваться в содеянном, остаётся только стойко пожинать плоды совершенной авантюры.
Дотащив свою "Луи" ивановского разлива до коттеджа Малиновского, уверенно давлю на дверной звонок и жду хоть каких-то признаков жизни. Блондинка так же стоит у двери, но через два дома, и смотрит на меня с нескрываемым любопытством.
Наконец-то щёлкает замок и в проёме нарисовывается сонный Малиновский. Хмуро щурясь, убирает с лица взлохмаченную чёлку и обнимает предплечья руками, словно ёжась от холода.
- А что, уже семь, что ли?
- Комнату мою показывай, - опустив приветствие, бесцеремонно толкаю его плечом и смело шагаю внутрь дома.
- Офигеть, только ведь лёг, - он шумно зевает и захлопывает дверь ногой. Только сейчас я замечаю, что он без футболки, а серые тренировочные штаны низко болтаются на бёдрах. На плече какая-то закорючка-татуировка, рельефная грудь блестит - ни единого волоска.
Фу, неужели восковая эпиляция?
- Это, у меня тут слегка не прибрано...
- Я вижу, - бегло осматриваю убранство гостиной: белый кожаный диван, хром, яркие репродукции на стенах. На низком журнальном столике пустая бутылка, рассыпанная соль и засохшие корки лайма. На каминной полке серебрится слой пыли.
- К нам по вторникам и субботам приходит уборщица, сегодня четверг, так что не стесняйся, кладовка со швабрами и прочей мутью на втором этаже, - он чешет затылок и глупо улыбается.