''огурцы''и ничуть не страдая сопят в две дырки, а носители эльфийской
крови мучаются как и все. Причем происходящее с пехотой не
получится объяснить только их принадлежностью к человеческой расе —
Белкам, имперцам, северянам, южанам, варварам и переселенцам с
Даргамрала так же погано как и не принадлежащим к людскому
роду-племени обитателям зоны переноса. Всё указывает на то, что у
пехотинцев-людей есть хорошие шансы очнуться без посторонней
помощи... только вот когда это произойдет? И не будет ли тогда
слишком поздно для всех остальных?! Ещё один параллельный вопрос,
даже два увязанных одной стопкой вопроса: что есть такого общего у
пехотинцев-заготовок людской расы и у''Несущих смерть''из-за чего они переносят забытье лучше всех остальных (?), и
есть ли это общее вообще? Больше никаких странностей внутри военных
городков нет, а значит ничто не может помешать нам отправиться в
пределы городских стен...
Непривычно тихая клановая столица напоминает макет города,
предельно реалистично построенную декорацию для высокобюджетного
фильма ужасов, не хватает лишь зловещей музыки и раздающегося время
от времени жуткого хохота или воя — все остальные атрибуты на
месте: гнетущая тишина, неподвижный, будто разом потяжелевший
воздух, то тут, то там валяющиеся тела, всегда неожиданные вспышки
молний в вышине, пропитавшая улицы тягостная аура. Горько, как
горько видеть всегда брызжущий жизнью город Ожившей Бабочки таким.
Великий и совсем ещё недавно богатый жителями город будто умирает,
и самым очевидным признаком творящихся с ним негативных процессов
является кроваво-золотой шпиль Первохрама — направленный в небеса
громадный клинок больше не сияет, его всегда горящее серебром
мифриловое острие лишь чуть поблёскивает прямо как готовая вот-вот
погаснуть свеча на сильном ветру.
И всё же.... горит, не ярко-не сильно, но пылает священное
пламя в огромных чашах по обеим сторонам от входа на территорию
храма!
Вопреки всему удивительно живыми выглядят скульптурные
группы воинов-фейри на колесницах! Их оружие по прежнему сверкает,
их тела выражают мощь и готовность к схватке, их глаза горят как в
бою!
Гонг на массивном крыльце перед вратами в центральное
здание храма беспрерывно дребезжит сам по себе!
Внутри огромной ступы на вершине зиккурата словно огромное
сердце пульсирует-бьёт главный алтарь!