Однако, усевшись, он вдруг сообразил, что шеф, несколько более
суетливый и возбужденный сегодня, чем обычно, общается по телефону.
Услышанное, заинтересовало.
Олег Владимирович разговаривал со своим партнером, Соломоном
Яковлевичем Кацем, с которым вчера до позднего вечера обмывал
подписание контракта. И, который, уже сегодня улетал на Родину.
“Вылет в восемь тридцать утра”. - Подсказала услужливая
память.
Настойчивость шефа, уговаривающего партнера встретиться, дала
результат. Соломон, нехотя, согласился.
-У второго выхода? - gереспросил босс, - в семь сорок пять?
Отлично.
Он хлопнул крышкой навороченного телефона и, скомандовал
водителю. - В Шереметьево.
Машина плавно тронулась с места, а хозяин уже набирал новый
номер. Теперь разговор шел вовсе ни о чем, вот только озадачило
Алексея упоминание семи картофелин и сорока пяти минут варки
второго блюда.
-Да, все как договаривались. Варить вкрутую. - Закончил разговор
олигарх уже совсем непонятно.
"Он что, кулинарией увлекся"? - лениво удивился охранник.
Тем временем, машина, рассекая пробки спецсигналом, выбралась из
города и, понеслась в аэропорт. Не смотря на пропуск-вездеход,
позволявший проехать к самому вокзалу, босс, тем не менее, приказал
водителю встать на общей стоянке, перекурил, глянул на часы , лишь
потом скомандовал. - Ко второму входу.
Машина миновала шлагбаум, подкатила к стеклянным дверям
аэровокзала. Приготовившись выскочить, чтобы открыть дверцу,
Алексей мельком глянул на часы. "Ровно семь-сорок пять".
Тем временем, Олег Владимирович, не дожидаясь, когда ему
распахнут дверь, выбрался из машины сам.
Алексей спохватился, в два шага обогнал охраняемое тело,
потянулся к ручке громадных дверей ВИП зала.
Однако дверь отворилась сама. В широком проеме появился Кац.
Растянул губы в улыбке, двинулся вперед, протягивая ладонь.
Телохранитель сделал шаг в сторону, торопясь освободить дорогу,
но тут подошва его ботинка скользнула на влажной от росы гранитной
плите.
С трудом сумев удержаться на ногах Алексей нечаянно, совсем
незаметно, зацепил могучим плечом проходящего мимо него, словно
мимо пустого места, Каца. Но для щуплого сына Израилева хватило
этого. Он рухнул на мокрые ступени.
А в следующий момент за спиной у Лехи с оглушительным треснуло,
стекло входной двери рассыпалось мелкими кусочками, а руку обожгло
кипятком.