Мир лопнул как мыльный пузырь.
Он оглядел странный пейзаж.
Мозг был как вокзал, битком набитый пестроодетыми переселенцами – и каждый орал на собственном языке. Память будто разбили на шестеренки и половину шестеренок выбросили. Да еще добавили чужого мусора.
Здесь меня зовут Арей, – вспомнил Коре. Пямять состояла из причудливых пятен своего и чужого прошлого. Я помню этот мир. Я помню что небо здесь иное, зеленое, а звезды по ночам горят красным и освещают красным каменную пустыню. Я помню, что над горизонтами здесь всегда серое кольцо. Я помню, что здесь не бывает дождей, и почти нет ветра, что в этом мире есть большой дом, на крыльце которого моя мать запускала для меня механическую ящерицу. И еще я помню, что то была не моя мать и то был не я. Я не помню вкуса шоколада, я не помню своего имени – того, настоящего, я помню обоих своих отцов, но не знаю кто из них кто.
Я помню много чужих лиц, дат, имен и названий – но не помню и половины того, что мне нужно. НАСЛОЕНИЕ ПАМЯТИ – так они это называют. А вот это помню. А вот эта штука вернет меня обратно, – он нагнулся и поднял блестящий предмет величиной с яблоко – главное, не потерять его. А вот эта жещина рядом со мной – это и есть Кельвин. Но, черт возьми, почему он воплотился в женщину? Хотя, мне никто не обещал мужчину. А они ведь не соврали – местность мне знакома.
– Ау, Кельвин, это ты? – спросил он. – Знаешь, а ты симпатичный. Ты, случайно, не замужем? Это было бы досадно.
Женщина не была симпатична. Стоя с ней рядом, Коре чувствовал инстинктивный страх нормального перед искаженным существом, находящимся вблизи. Психологи пока не объяснили природу этого страха – они говорили о том, что человек подсознательно реагирует на измененное существо, как на грубое нарушение природных законов, понятных ему. Так животное пугается робота, пьяного или сумасшедшего. К присутствию искаженного нужно постепенно привыкакть. Итак Кельвин наслоился на тело женщины. Думаю, это не последний сюрприз.
Кожа женщины была неестественно бледна, с синевой, и местами просвечивалась, как тонкая ткань. На лице не было бровей и вообще даже намека на волосы. Коре подумал, что аккуратно заколотые волосы на ее голове – на самом деле парик. Женщина поднесла руку к щеке и сказала слово на незнакомом языке – задержавшись на мгновение, сознание перевело слово и язык стал своим. На ее пальцах не было ногтей. На моих тоже нет, – подумал Коре, – сейчас она должна испугаться. Я выгляжу так же странно. Потом она вспомнит, посмотрит на свою руку и все поймет.