Искусство умирать - страница 15

Шрифт
Интервал


– Запрещаю кому-либо рассказывать об этом.

– Есть! – сказал сержант и отвернулся.

– Можете смотреть. Что вы об этом думаете?

– По-моему, они боятся.

– А что бы ты делал на их месте?

– Я бы тоже боялся. Или предупредил бы: если не отпустишь, то высажу в воздух весь твой ……. корабль! Вот бы морячки забегали, они ведь не знают, блеф это или нет!

Сержант выругался. Он любил сладко ругнуться и сладко не любил моряков.

– Я запрещаю вам ругаться в моем присутствии.

– Есть! – сержант снова отвернулся. На этот раз сержант обиделся: все военные ругаются, это их святое право. Если каждая шишка будет…

Орвелл с детства не переносил брани. Наверное, из-за своего воспитания: он имел очень начитанную мать (правда, мать больше читала мелодрамы) и отца – профессора-лингвиста. Профессора-лингвисты пока еще не все вымерли на Земле; они помогали, к примеру, создавать такие вещички, как Ванька. Отец был со странностями. Он любил повторять, что брань – это остаток животного языка, звуков без смысла, который проявляется в человеке только тогда, когда не хватает языка человеческого. Возможно, отец был прав. Еще отец говорил, что брань похожа на болезнь – как только ты попадаешь в плохую компанию, ты заражаешься. Тогда Орвелл решил взрастить в себе невосприимчивость к болезни.

В детстве все мы принимали громадные решения по поводу чепухи.

Было еще одно обстоятельство: по соседству с домом, в котором тогда жил Орвелл, обитала семья двух никчемных пьяниц. Они любили друг друга, эти полуживые существа, но переговаривались только бранью. Однажды ночью муж ушел в лес и повесился. На следующую ночь то же сделала жена. Орвеллу тогда было одиннадцать; он был впечатлителен и раним как мимоза; он запоем читал фантастику и мечтал о карьере пилота-исследователя. Мечты исполнились, даже с лихвой.

Кресла развернулись и Орвелл снова почувствовал могучую вдавливающую силу.

Сейчас машина тормозила. Поездка заняла тридцать минут. Еще десять минут на слайдере – и он окажется на месте. Сержант включил Ваньку и Ванька запел:


Тяжела рука у Лены как баллон с ацетиленом…

5

Летательный аппарат действительно был похож на блюдце. В этот раз он был более выпуклым и большего диаметра. Прошлый попадался Орвеллу лет семь назад. В прошлом не было ничего нового – маленькие сбивали часто.