Когда все было согласовано, Келюс включил телевизор. Новости не отличались разнообразием, но внезапно все насторожились. Диктор с присущим его профессии цинизмом сообщил о двух малоприятных происшествиях: в Столице покончил с собой крупный работник аппарата запрещенной партии, а в лесу, неподалеку от города, найден обезображенный труп полковника милиции Курбяко, находившегося в розыске. В качестве комментария диктор присовокупил, что покончивший с собой функционер был связан с партийными архивами, а дни свои завершил традиционным уже способом, прыгнув с балкона. Про Курбяко ничего сказано не было.
– Лихо, – заметил Келюс. – Эти прыжки с балкона – прямо-таки стиль. Похоже, все, кто видел эти проклятые бумажки…
– Курбяко – который бензин экономил? – вспомнил дхар. – Знаешь, Француз, а нам с тобой еще повезло!
На следующее утро барон отправился в сопровождении Лунина к «Олимпийскому», где намечался концерт. Корф обошел вокруг здания несколько раз, внимательно изучая все входы, окна и люки.
Вечером все вновь собрались вместе. Совершенно неожиданно Фрол пришел в сопровождении Лиды, посему приходилось то и дело переходить на эзопов язык. Впрочем, Келюс поступил мудро, выдав Лиде несколько роскошно изданных альбомов из библиотеки деда, а заодно и семейную реликвию – рисунки знаменитого художника Ингвара, хранимые Луниным-старшим еще со времен гражданской войны. Юная авангардистка ойкнула и тут же отключилась, уйдя мыслями далеко от нелегких проблем дня нынешнего.
Первым докладывал барон, сообщив, что в зал можно проникнуть через семь входов, не считая двух весьма подходящих окон и одного люка, причем два хода ведут, судя по всему, именно за кулисы. Один из них используется постоянно, а второй обычно заперт. Хлипкий, замок не вызывал у барона особого почтения.
– В общем, господа, – резюмировал он, – если из зала проникнуть за кулисы будет невозможно, то рискну предложить свои услуги. Удобств особых не обещаю, но дверь вышибить берусь.
– Уголовщина, дядя Майкл, – поморщился Плотников. – Не знаю, как у вас, в Квебеке, но у нас за такое и повязать могут.
– У вас в Квебеке, – с достоинством ответствовал Корф. – Тоже могут, как это ты изволил выразиться?
– Повязать. То есть…
– Я понял, – смилостивился барон. – Но, любезный кузен, равно как и все присутствующие, я предложил это на крайний случай. По-моему, проникать за кулисы нет ни малейшей нужды.