Попытки Огоновского разговорить физика на предмет грядущих исследований закончились ничем. Чандар просто улыбнулся и молча помотал головой.
– Либо мы что-то увидим, – все же добавил он, глядя на закипающего Огоновского, – либо нет. И все.
Андрей хмыкнул и отвернулся. Посмотрев на него, Ланкастер понял, что так просто доктор дела не бросит. А значит, определенные трудности могли возникнуть еще и на этом направлении.
Впрочем, ответы на многие из его вопросов ожидались уже скоро. Халеф, точнее, Почтительнейший Сын Осайя, с нетерпением ждал своего друга, генерала Огоновского, купно с достойными мужами, сопровождающими его превосходительство в увеселительной прогулке, обещающей стать воистину незабываемой… катер перешел в горизонтальный полет, далеко впереди, в чуть колышущейся дымке, появились серые башни большого города.
– Вот и наш Раммах, – негромко произнес Огоновский. – Перед нами Эйгор, древняя столица. Раньше я видел ее только сверху, да и то мельком.
Сидящий рядом с ним Ланкастер кивнул головой. Среди материалов, предоставленных специалистами СБ для изучения во время полета, находились сотни разнообразных снимков столицы управляемой Осайей страны, как совсем старинных, черно-белых и более поздних цветных, так и современных, сделанных уже с орбиты. Город производил двоякое впечатление. До клерикального путча, обрушившего народ Раммаха в пропасть дикости и отвратительной нищеты, это был крупнейший научно-промышленный центр планеты. Здесь располагались древнейшие библиотеки, собранные гордыми эйгорскими владыками за много столетий до пламени Сражающихся Континентов, университеты, в которых учились студенты со всего Трайтеллара, в этих облупленных ныне башнях недавно еще бурлила деловая жизнь. Именно Раммах первым на планете смог создать космическую индустрию, и только его инженеры сумели построить те несколько звездолетов, что покинули когда-то планету в поисках далекой иной жизни.
Теперь же от всего этого великолепия остались лишь три турбореактивных самолета, сиротливо застывшие на краю давно не ремонтировавшегося аэродрома. Огромные окна пассажирского комплекса оказались там и сям заделаны каким-то серыми щитами. Пилоты опустили катер правым бортом к главному выходу из аэровокзала и, едва опоры коснулись потрескавшегося бетона, из широких дверей появились встречающие.