– Рад знакомству, мастер Огоновский, – вежливо поднялся Ланкастер.
– Взаимно, милорд, – взгляд свежеиспеченного генерала стал немного колючим – тот тоже узнал Виктора.
– Присаживайтесь, присаживайтесь, господа, – радушно закудахтал Гарри. – Вам коньяку, дорогой доктор?
– Н-да, пожалуй, – врач осторожно опустился в кресло и поправил густые темные локоны. – Наверное, разговор нам предстоит нелегкий… давайте сразу, мастер Харальд, без околичностей: что на Трайтелларе? Бунт, сель, цунами? Вылетая сюда, я перерыл все последние новостные узлы, но ничего вроде бы страшного не увидел. Зачем я вам понадобился? Или вы думаете, что меня так уж обрадует ностальгическая прогулка?
– На Трайтелларе? – буднично переспросил Гарри, доставая из бара еще один бокал, – На Трайтелларе, господа, хреново. Сама собой открылась межпространственная дырка, да не одна, похоже, их там целый дуршлаг в одной точке.
– Вообще-то они открывались и раньше, – вдруг помрачнел Огоновский. – Но это мало кого интересовало. Я кое-что видел, будь оно все проклято…
– Я знаю, – Гарри уселся и потянул из коробки отцовскую сигару. – Мое начальство, честно говоря, тоже не хотело заниматься подобными вещами. Тут еще и политика, конечно: как вам известно, Трайтеллар подписал только первую часть Договора Согласия, и ни о каких секретных экспедициях там пока не может быть и речи. На планете действуют исключительно гуманитарные миссии да еще пара строительных концернов, заключившие контракты с местными правительствами – пока это все. Единственное, на что они согласились в военном плане, это присутствие орбитальной оборонительной группировки. Вторая часть Договора висит в воздухе, и вы сами понимаете, как на это обстоятельство реагируют наши политики. А если учесть, что через восемь месяцев у нас сенатские выборы… – он безнадежно махнул рукой.
– Так что же все-таки случилось? – сощурился Огоновский. – С политикой все более-менее ясно. Что у вас на Трайтелларе?
– О Проклятых Городах вы, конечно, слыхали? Сперва они действительно удивили наших комиссаров, но потом факт их запустения предпочли объявить религиозными табу, наложенными духовенством в финале Эпохи Сражающихся Континентов. Между тем дело отнюдь не только в запрете, и не в том даже – хотя было и такое объяснение, – что большая часть их приходится на самую нищую и забитую область планеты, обитатели которой еще пятьдесят лет назад автомобиль видели раз в три года. Хотя другие страны уже дошли до «эмбрионального», как у нас говорят, звездоплавания. Одни табу никого бы не остановили.