– Думаю, что могу.
Торн ожидал, что это будет машина последнего поколения, но компьютер оказался старым и довольно потрепанным. На боку стояла надпись: «Ассоциация дизайна, Инк.». А под кнопкой питания сияла маленькая металлическая табличка: «Собственность Интернациональной генетической технологии, Инк., Пало-Альто, Центр. Америка».
– Это что? – удивился Торн. – У Левайна компьютер «ИнГена»?
– Ага, – сказал Арби. – На прошлой неделе он посылал нас его купить. Они распродавали все оборудование.
– Он послал вас? – не поверил Торн.
– Да. Меня и Келли. Сам идти не хотел – боялся, что его выследят.
– Но это профилированная машина, на ней работают только архитекторы, дизайнеры и инженеры. И ей уже лет пять. Для чего она сдалась Левайну?
– Он нам не сказал, – ответил Арби, включая питание. – Но я и так знаю.
– Ну?
– Эта бумага, – кивнул Арби на блокнотный лист. – Знаете, почему запись так выглядит? Это восстановленный компьютерный файл. Левайн восстанавливал стертые файлы «ИнГена» из памяти этой машины.
Как объяснил Арби, все машины компании, выставленные на продажу, сперва прошли полное форматирование дисков, чтобы стереть всю имеющуюся информацию. За исключением этих профилированных компьютеров. Производители начинили их своеобразным программным обеспечением, закрепленным за каждой отдельной машиной. Да еще ввели специальные коды. Переформатировать их было невозможно – для этого понадобилось бы менять все программное обеспечение, а это заняло бы не один час.
– Значит, их не форматировали, – заключил Торн.
– Именно, – подтвердил Арби. – Они просто стерли все директории и продали машины.
– А значит, все файлы остались на диске.
– Да.
Монитор засветился. На экран выплыла строка:
Восстановленные файлы: 2387
– Ого! – выдохнул Арби.
Он налег грудью на стол, не отрывая глаз от экрана и порхая пальцами по клавишам. Перед ним высветились длинные столбцы сотен и сотен файлов.
– Как же ты собираешься… – начал было Торн.
– Одну минуту, – перебил его Арби. И начал быстро что-то печатать.
– Ладно, Арб, – промямлил Торн. Его поразила неожиданная властность в голосе мальчика, когда тот оказался за клавиатурой компьютера. Казалось, Арби позабыл о своем возрасте, смущении и сомнениях. Электронный мир действительно был его родной стихией. И он знал, что здесь ему многое подвластно.