Варенуха моргнул:
– Ааа… А как вы себя
идентифицируете?
– В соответствии с тринадцатым
параграфом двадцать пятого релиза Конституции РФ, я могу не
отвечать на этот вопрос, товарищ лейтенант.
Мухоморов только крякнул, уничтожающе
посмотрел на девушек, но смолчал.
Варенуха поборол сковавшее его
оцепенение:
– Хорошо! Солдаты, солдатки и… – он
на мгновение запнулся и вопросительно посмотрел на блондинку, тихо
стоящую позади, но та лишь скромно отвела взгляд. – Встаньте в
строй!
Девушка с фиолетовой прядью тряхнула
копной волос, перехваченных резинкой на макушке, и спокойно пошла
по плацу. Остальные последовали за ней, провожаемые десятками
изумленных глаз.
2
После отвратительного завтрака всех
новобранцев отправили в медчасть. Иван, как и вчера, не смог
заставить себя проглотить подгоревший горьковатый омлет из
прокисшего молока. Поэтому одним из первых оказался возле дверей
медсанчасти.
Впрочем, троица девушек уже была
здесь. Похоже, армейский завтрак отбивал аппетит не только у
Ивана.
Стоя перед медкабинетом, Иван испытал
знакомое ощущение ожидания прививки. Несмотря на то что
обязательная вакцинация от держававируса делались каждые три
месяца, он до сих пор не мог к этому привыкнуть. Что-то неприятно
сосало под ложечкой, воображение рисовало огромную толстую иглу,
протыкающую… кстати, что она должна протыкать? Вряд ли
нейроимплант, как обычную прививку от державы, ставят в ягодицу…
Ваню передернуло. Он испуганно огляделся. Похоже, не один он
испытывал беспокойство перед предстоящим чипированием.
Девушки, стоящие поодаль, с нарочитой
беззаботностью перешептывались и хихикали. Но время от времени то
одна, то другая бросали в сторону кабинета беспокойные взгляды.
Неожиданно облезлая дверь
распахнулась, издав протяжный скрип, и в коридор выглянула хмурая
розовощекая медсестра с неестественно пухлыми губами на узком
крысином лице.
Она неприязненно оглядела новобранцев
и пропищала злым высоким голосом:
– Сначала эти! – указав на
девушек.
Ваня, стоявший первым, отошел в
сторону, пропуская троицу в шортиках вперед.
– Заходим и раздеваемся! – донесся до
Вани писклявый голос из-за неплотно прикрытой двери.
Он неловко отступил вглубь коридора,
но голос медсестры не стал тише. Ваня стоял, переминаясь с ноги на
ногу, стараясь не вслушиваться в несущиеся из кабинета звуки.