Наконец его начал одолевать сон.
Перед глазами опять встала незабываемая картина: связанная
девушка из его отряда перед разъяренной толпой. И он никак не может
понять, кто это. Но это и не важно.
На этот раз у Вани нет пулемета, лишь голые кулаки и звериная
ярость.
Димон стоит рядом и хохочет, тыча пистолетом:
- Смотри! Мудозвон! Только попробуй отвернуться!
Ефрейтор поднимает пистолет, целясь в нее.
- Нет! – Ваня со всей силы толкает Димона и прыгает вперед.
Хватает девушку, прижимает к себе, стараясь укрыть. Грохочет
выстрел, и пуля врезается в его тело. Ваня падает, закрывая девушку
собой. Ее волосы щекочут его щеку. Она касается его щеки…
Неожиданно Ваня ощутил, что кто-то действительно коснулся его
щеки. Так это не сон? Он распахнул глаза, пытаясь хоть что-то
уловить в кромешной темноте.
Опять легкое прикосновение. Мягкая ладонь скользнула по лицу. Он
почувствовал теплое, нежное дыхание. Короткое касание губ. Сначала
неуверенное, просящее. Ваня невольно подался навстречу, пытаясь
удержать ускользающее прикосновение. Поднял руку, и она погрузилась
в копну мягких пушистых волос. Прижался к сладким девичьим губам,
требуя большего, и утонул в ответном бесконечно глубоком
поцелуе.
Ее ладонь скользила по его груди, обходя ссадины и синяки.
Ванины руки жили своей жизнью, лаская гибкое податливое тело. На
мгновение она отстранилась, срывая с себя тонкую футболку. А потом
прижалась к нему так сильно, что он целиком ощутил жар ее тела.
Все его чувства многократно обострились. Тихое дыхание, легкий
стон, шуршание простыни и скрип кровати. Все эти еле слышные звуки
громом катились в ночной тишине.
Первые секунды Ваню охватила тревога. Каждое мгновение казалось,
что это какая-то нелепая ошибка, насмешка или розыгрыш. Вот сейчас
загорится свет и посыпятся издевательства, насмешки и презрительный
смех. С замиранием сердца Иван ждал этого момента, казавшегося
неизбежным. Но остановиться не мог. Тело больше не подчинялось его
страху. Губы искали поцелуй, ладоням страстно гладили мягкую
бархатистую кожу. Непреодолимо хотелось вдыхать запах ее волос,
осязать, обладать, владеть этим невообразимым сокровищем.
Но секунда убегала за секундой, и Ваня все глубже тонул в
бесконечной ласке и волшебной глубине. В голове не осталось ни
одной мысли. Лишь сладкая, манящая пустота. Хотелось, чтобы это
длилось вечно – нежные стоны, тяжелое дыхание и судорога сплетенных
тел.