Колян сам не понимал как из
вполне лояльного сотрудника полиции (пусть не оперативника, а
гражданского эксперта, но всё же…) он успел сделаться сначала
сочувствующим, а теперь и полноправным членом этой странной
компании. Прав, прав Шурик: он попросту не смог отказаться от
поразительного, невозможного приключения, в одночасье сделавшегося
реальностью. На такое его душа, душа мечтателя и страстного
поклонника фэнтези оказалась не способна.
…всё происходило словно в
мороке - словно он, подобно персонажам фантастических романов,
перенёсся в другой мир. Выслушав сбивчивые объяснения незнакомцев,
он поверил им – сразу и безоговорочно, чего никак не могло
случиться в привычной реальности. А как не поверить, если только
что, собственными глазами видел, как исчезали, тонули в фиолетовой
блямбе человеческие фигуры? И ведь вещественные доказательства
налицо: задняя часть ВАЗовского фургона, ровно, словно лезвием
гигантского скальпеля, отсечённая по самые колёсные арки. Начинка
багажника, все эти коробки, ноутбуки, ламповые осциллографы – всё
это носило следы столь же безупречного хирургического
вмешательства. К тому же, с точки зрения уголовного кодекса
предъявить новым знакомым нечего - и это оказалось последним,
решающим аргументом.
…потом они с помощью троицы
таджиков в тёмно-синих куртках местного «Жилищника», невесть где
найденных тем же Шуриком, грузили на тележку и перетаскивали
вывалившийся из багажника хлам во двор Ромкиного дома – благо, это
оказалось совсем рядом, всего в полутора кварталах. Туда же на
руках отволокли обрубок «Жигуля», а потом долго таскали «багаж» на
третий этаж, в Ромкину квартиру – огромную, старомодной планировки,
с высоченными потолками и круглой прихожей, в которую выходили
высокие двери комнат и кухни.
Всё когда-нибудь заканчивается
– закончился и этот сумасшедший аврал. Колян со вздохом опустился
на стул. Ноги его подгибались, лоб покрылся мелкими капельками
пота, руки ощутимо дрожали. Шурик удалился в прихожую, чтобы
расплатиться с таджиками; Роман глянул на вымотанного эксперта,
покачал головой и извлёк из буфета, старинного, как и вся квартира,
бутылку коньяка и горсть тяжёлых, литого зеленоватого стекла,
стопок.
Вернувшийся из прихожей Шурик
оценил масштаб приготовлений и одобрительно кивнул. Первым делом он
усадил доцента Евсеина (так Коляну представили старомодно одетого
господина с козлиной профессорской бородкой) на диван, избавил его
от странной проволочной конструкции, которую тот всё это время не
выпускал из рук, и сунул вместо неё полную стопку, каковую доцент,
не поморщившись, оприходовал. Эксперт последовал его примеру,
ощутив, как волна огненной жидкости растекается по пищеводу, как
отпускает нервная трясучка, кашлянул в кулак – и, помедлив не
больше секунды, протянул порожнюю стопку Ромке. Тот понимающе
хмыкнул и разлил по второй.