На сотрудничество он, конечно,
согласился. А что оставалось? После катастрофического мартовского
разгрома в прошлом году, у них не было ни денег, ни надёжных явок,
ни связей. А «варяжский гость» с ходу выложил весьма солидную
сумму, посулив ежемесячные щедрые вливания - а в перспективе и
помощь в налаживании полезные контактов за границей. И не обманул -
без его помощи группе ни за что не удалось бы встать на ноги и
возобновить активную деятельность, пусть и в нынешних, скромных
масштабах.
Сегодня предстояла очередная
встреча с их «ангелом-хранителем», и можно было только гадать,
случайно ли совпали два события: его появление в Москве и –
возвращение Евсеина со товарищи из будущего. Геннадий в подобные
совпадения не верил.
Здание Николаевского вокзала -
роскошное, выстроенное из багрово-красного кирпича, обильно
украшенное резьбой, лепниной и прочими атрибутами николаевского
ампира, нависало над Геннадием. Справа от распахнутых дверей,
откуда хлынул поток пассажиров с прибывшего петербургского
почтового, угадывалось крыльцо ажурного чугунного литья -
вокзальный ресторан первого класса. Он затормозил, пропуская
людскую волну и, миновав вращающиеся стеклянные двери, вошёл в
буфетный зал.
Здесь, в замкнутом мире особо
важных персон, было пусто, тихо и чисто – разительный контраст с
шумной, грязной привокзальной площадью. Повсюду крахмальная белизна
скатертей, отсветы электрических светильников – модной новинки, не
так давно появившейся в старой столице – играют на выпуклых боках
китайских ваз и начищенных до блеска бронзовых канделябрах.
Имперский стиль главной дороги, связывающей старую и новую столицы,
тщился поразить приезжих своим великолепием.
- Чем могу служить, сударь?
Столик? Отдельный номер?
Метрдотель, предупредительный,
важный как премьер-министр, и в столь же безупречной фрачной паре,
возник беззвучно, словно ниоткуда.
- Меня здесь должны ждать. –
ответил Геннадий. – Господин…
Он назвал имя – вымышленное,
разумеется. Они не пользовались настоящими именами. К самому
Геннадию его визави при прошлых встречах обращался «герр
Шелькинг».
Метрдотель отступил в сторону,
сделав приглашающий жест. Геннадий направился к дальней стене, где
рядом с кадкой, в которой красовался невероятных размеров фикус,
его уже ждал посланец Стрейкера.